Крым под оккупацией - Александр Неменко Страница 2

Для того, чтобы получить объективную картину, нужно, по возможности, отбросить послевоенную публицистику и, опираясь на первичные документы, восстановить объективную картину.

Известный крымский историк О.В. Романько указывает в предисловии к своей монографии: «Советская историческая наука освещала немецкую оккупационную политику на территории СССР крайне однобоко. Как правило, очень подробно изучались темы, связанные с преступлениями оккупантов против мирного населения, экономическим и культурным ограблением захваченных районов и т. п. Напротив, при всем многообразии литературы, посвященной проблеме оккупации, из поля зрения советских исследователей совершенно выпадали такие ее аспекты, как церковное возрождение в оккупированных областях, военный и политический коллаборационизм советских граждан, методы и средства психологической обработки нацистами населения. Даже в таких, казалось бы, разрешенных и хорошо изученных темах, как партизанское и подпольное движение, оказалось далеко не все так, как описывала официальная историография» [1]. С этим тезисом сложно не согласиться.

Наиболее сложными и болезненными темами, в которых наблюдается существенное искажение информации, являются темы межнациональных взаимоотношений и партизанского движения в Крыму. И именно этим темам уделяется наибольшее внимание в настоящей работе.

Известный крымский историк С.Н. Ткаченко указывает: «Партизанское движение в Крыму в годы Великой Отечественной войны – очень сложный и противоречивый феномен военной истории. И не только истории – в прошлом противостоянии лежат зачастую и современные корни многих политических, социальных и межнациональных проблем. Они активно исследуются, но также активно и мифологизируются» [2].

С этими утверждениями сложно не согласиться. До начала изложения следует определиться с базовыми понятиями.

В советской литературе принято гневно клеймить генералов П.Н. Краснова, А.Г. Шкуру (Шкуро) как предателей. Если подходить не с эмоциональной, а с юридической точки зрения, они предателями не являются. Они не являлись гражданами СССР. Это иностранные граждане, состоявшие на службе фашистской Германии, имеющие русское происхождение, совершившие преступления против человечности на территории СССР.

Соответственно, те, кто сейчас «поднимают на щит» их имена, действуют в интересах другого государства, в ущерб своей Родине. Тот, кто ставит памятники этим людям, фактически ставит памятник иностранным пособникам фашистов (со всеми вытекающими последствиями).

Совсем другое отношение должно быть к бывшим советским военнослужащим, перешедшим на службу к противнику. Они, действительно, нарушили присягу и являются изменниками.

Для обозначения людей, вставших на сторону противника, кто-то использует термин коллаборационист, кто-то называет их предателями, кто-то именует изменниками Родины (или государства). На самом деле, по смыслу это чуть разные понятия. Предатель и изменник Родины – понятия нравственные, коллаборационизм или измена государству – понятия юридические.

Википедия по этому вопросу указывает: «Коллаборациони зм (фр. collaboration – “сотрудничество”) в юридической трактовке международного права – осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству. Термин чаще применяется в более узком смысле – как сотрудничество с оккупантами. В уголовном законодательстве подавляющего большинства стран мира факт коллаборационизма квалифицируется как преступление против своего государства, обычно трактуется, как государственная измена» [3].

Приведенная формулировка уже содержит некоторые неточности, связанные с переводом. В отличие от иностранных языков, в русском понятие «коллаборационизм» несколько шире.

Все дело в том, что в Европе добровольная работа вольнонаемным рабочим или служащим на предприятии на оккупированной территории коллаборационизмом не считается, даже если это предприятие выпускает военную продукцию.

В понятие «коллаборационизм» включена только работа в органах принуждения: армии, полиции, в охране лагерей и т. д. Достаточно тонкая грань проходит среди госслужащих оккупационной администрации: к примеру, технический персонал (уборщицы, переводчики, делопроизводители) в это понятие не включается.

Для СССР война была не цивилизованной, а тотальной, и, соотвественно, ЛЮБАЯ форма сотрудничества с оккупационной администрацией считалась предательством. И это отношение сохранилось у нас по сей день.

Таким образом, в русском языке сложилась следующая система терминов: работа на заводе противника (в том случае, если она добровольная) с целью получения средств пропитания – это коллаборационизм, но не государственная измена. Работа на военном заводе – это государственная измена, но работа по принуждению изменой уже не является.

Измена Родине, предательство – понятия не юридические, а нравственные, но и они имеют вполне четкие определения и критерии. Вопрос о том кого можно считать предателем, имеет очень простой ответ. Но этот ответ не всех устраивает, а потому его пытаются «замылить», размыть смысл этого понятия.

Вне зависимости от личного отношения к строю, режиму, законам, действующим на территории государства (Родины), гражданин должен действовать в ее интересах. Он может иметь собственное мнение, может быть со всем не согласен, он может вести борьбу (законными способами) за изменение существующего порядка, но действовать он должен исключительно в интересах своей страны.

Размытие базовых понятий, таких как «коллаборационизм», «предательство», «измена Родине» и т. д., дает возможность для политических и идеологических спекуляций, подтасовок и перегибов. Примером могут служить работы В.Акунова [4], в которых в угоду идеологическим соображениям искажены такие базовые понятия, как «патриотизм», «верность Родине», «государство», искажено само понятие «казачество». Под видом возрождения «истинных ценностей» и борьбы с «красным террором» этот автор наносит ощутимый удар гражданскому единству общества, пытаясь противопоставить «казаков» и «остальных русских». Вне зависимости от генетического происхождения, развитие казачества шло в русском историческом поле, и противопоставление одной социальной группы всему остальному обществу прямым является продолжением немецкой политики, проводимой на оккупированной территории. Противник пытался разделить СССР не только по национальным границам, но и по социальным. И, к сожалению, эти же методы прослеживаются и при воздействии деструктивных сил на современное российское общество.