Великая степь. Приношение тюрка - Мурад Аджи Страница 2

Не помню, кто кого из нас «вычислил», кто кому позвонил первым. Но точно знаю, что мы уже были рядом, когда началось это громогласно заявленное «возрождение России». И теперь, сидя на его юбилейном вечере в татарском культурном Центре, вдруг поймал себя на неожиданной мысли.

Я со всей определенностью понял: высоко духовный, подвижнический труд моего товарища – одно из реальных достижений культуры современной России.

Несмотря на широкую известность, думаю, его книги еще не прочитаны по-настоящему, общество не осмыслило их: будь иначе, изменилось бы общественное сознание. Но «публичные» люди, словно сговорившись, стараются даже не упоминать Мурада Аджи, делая вид, будто его книг нет. Иначе придется отвечать на вопросы, поставленные автором, а наш нынешний «истеблишмент», к этому элементарно не готов.

Ведь Аджи своим исследованием раздвинул горизонты российской истории сразу на тысячу лет. Не мало – не много. «Наша история началась не в IX веке, не с призыва варягов на Русь», доказывает он. Раньше. Намного раньше. У России великое прошлое, о котором мы просто не знаем.

Как и почему случился этот преступный провал в памяти народа, рассказывают его неожиданные книги.

Испугавшись собственного пафоса и посмеиваясь над собой, долго решал: как подписать этот короткий текст? Указать вслед за фамилией: заслуженный, мол, работник культуры Республики Адыгея. Лауреат премии «Белые журавли» имени Расула Гамзатова, Республика Дагестан. Награжден знаком «Золотой орел» Чеченской Республики. Только зачем это?

Важнее другое. На торжество Мурада Аджи я пришел с еще одним выпускником МГУ, тоже географом, кубанцем Михаилом Плахутиным. Миша – прототип главного героя в моей повести «Русский Мальчик». У него мать – сибирячка, а отец – кубанский казак. Он для меня Русский Мальчик. Так же, как мой старый сибирский друг, татарин Рафик Айзатулов. Знаменитый Рафик Сабирович Айзатулов, так много сделавший для родного нам Запсиба. Он, по его словам, «чистый малай», тоже – Русский Мальчик. И куда больше правды в том, что для меня Мурад Аджи такой же «русский мальчик», как они, то есть свой, настоящий патриот России. Не зря предки говорили: «Верит в Бога, значит, свой». Поди-ка на российских просторах разберись, кто есть кто!

Свою легендарную «Полынь Половецкого поля» Мурад начинает словами: «Эту книгу не надо читать тому, кто не знает пьянящего запаха полыни, будоражащей кровь емшан-травы. И тот, кто в вороном коне не видит гарцующей красоты, а в степной песне – услады сердцу, пусть тоже отложит ее, и он не поймет автора. Пожалуйста, не берите ее и те, кому не интересно прошлое и будущее, кому безразличны предки и потомки. Она не для вас… Своему народу посвящаю».

Прошло более двадцати лет, не устарела ни книга, ни эпиграф. Эту книгу надо читать. Читать, как и другие его книги. Читать и думать. Но не всем! С кондачка ее не возьмешь: она адресована читателю умному, неравнодушному, которому знаком запах полыни…

Что такое книги Мурада Аджи? Это книги – прорыв. Книги – натиск. Книги – знак. Книги – знамение. Книги – поучение. Книги – сопротивление. Книги – хаос. Книги – порядок. Книги – колокол. Книги – ловушка. Книги – штурм. Книги – осада. Книги – наказ. Книги – вымысел. Книги – прапамять. Книги – размышление. Книги – совет. Книги – прозрение. Книги – клич. Книги – зов. Книги – фантазия. Книги – дерзание. Книги – пример. Книги – укор. Книги – откровение. Книги – тайна. Книги – отгадка. Книги – плач. Книги – удаль. Книги – поминовение. Книги – боль. Книги – подвиг. Книги – крик. Книги – весть. Книги – протест. Книги – печаль. Книги – скорбь. Книги – радость. Книги – удивление. Книги – степь. Книги – ветер. Книги – спор. Книги – восторг. Книги – ярость. Книги – пример. Книги – засада. Книги – стойкость. Книги – небо. Книги – спокойствие. Книги – выбор. Книги – благодарение. Книги – проект. Книги – памятник. Книги – примирение. Книги – завет. Книги – вызов. Книги – предупреждение. Книги – надежда.

Это самое главное: надежда!

Книги Мурада Аджи проникнуты гордостью за свой народ. Но – без гордыни. И читать их надо не предвзято, без гордыни. Это не счет тяжело больному, это – напоминание о мощных и здоровых корнях нашего общества. Что поделать, хорошее лекарство иногда бывает горьким, как, например, полынь. Но это – та самая емшан-трава, пучок, которой предкам служил сигналом к возвращению на Родину. Книги Мурада Аджи – тоже сигнал, призывающий Россию вернуться к истокам и от них вести свою летопись.

А чтобы вернуться к истокам, надо не просто много читать, но и много размышлять, спорить. Иначе нам не избавиться от умело навязанных российской истории стереотипов. Силу и опыт надо черпать из наследия предков, надо учиться ценить добрососедство, оно – главное, дороже нефти, газа, золота. Об этом говорили на юбилее Мурада Аджи, повторяя мысль, которая красной нитью проходит через его творчество: «Мы – единый народ единой страны».

Гарий Немченко, писатель

Наша Родина – Степь… …а колыбель – Алтай

На тюркском языке говорило и говорит очень много людей – миллиарды. От снежной Якутии до Центральной Европы, от Сибири до жаркой Индии. Даже в Африке есть поселения, где звучит тюркская речь. Велик и необычаен тюркский мир. Самые многочисленные в нем – турки. Они живут в Турции, большой стране, известной во всех уголках мира. Известной своим народом, старинными обычаями, высокой и неповторимой культурой. О ней написаны тысячи книг и статей.

А о тофаларах, которых всего несколько сот человек, наоборот, многого не расскажешь. Они малоизвестны. Обитают в глухой сибирской тайге, в двух-трех деревнях. Зато самый древний и самый чистый тюркский язык, возможно, сохранили именно тофалары. Их жизнь веками протекала почти без общения с другими народами. Ничто не засоряло их речь.

Действительно, велик тюркский мир… И очень загадочен… Он, как бриллиант, каждая грань которого – народ. Азербайджанцы, алтайцы, балкарцы, башкиры, гагаузы, казахи, караимы, карачаевцы, киргизы, крымские татары, кумыки, татары, тувинцы, туркмены, уйгуры, узбеки, хакасы, чуваши, шорцы, якуты – всех сразу и не вспомнить.

Десятки народов объединяет тюркский мир, народов родственных и все же особенных. Их речь неповторима, она с особым оттенком звуков и смыслов. Порой одно и то же слово у разных народов имеет совершенно другой смысл. И это нормально! Потому что в этом безграничность тюркского языка, его удивляющая простота и древность.

Но так было не всегда. Когда-то в давние времена тюрки говорили на одном языке, понятном всем. Примерно две тысячи лет назад началось деление их речи на наречия (диалекты), понятные лишь своим. Однако общий язык долго не забывался. На нем по-прежнему общались на базарах и ярмарках, куда съезжались купцы из дальнего далека.

Алтайские горы