Галки - Кен Фоллетт Страница 2

Затем Флик получила повышение, занявшись диверсионной работой. Как правило, сотрудники УСО были офицерами, и теоретически считалось, что местные бойцы Сопротивления являются их «подчиненными». На практике участники Сопротивления не подчинялись воинской дисциплине, так что оперативники должны были завоевывать их готовность к взаимодействию своим упорством, осведомленностью и авторитетностью.

Работа была опасной. Вместе с Флик курс обучения закончили шестеро мужчин и три женщины, и вот теперь, спустя два года, в строю осталась лишь она одна. Двое точно погибли: одного застрелила «милиция», ненавистная французская полиция безопасности, второй погиб, когда его парашют не раскрылся. Остальные были схвачены, их допрашивали и пытали, после чего они исчезли в немецких лагерях. Флик выжила потому, что она была безжалостна, обладала хорошей реакцией, а ее стремление к безопасности доходило едва ли не до паранойи.

Рядом с ней сидел ее муж Мишель, руководитель ячейки Сопротивления под кодовым наименованием «Белянже», [4]базировавшейся в Реймсе, городе с кафедральным собором, который находился в пятнадцати километрах отсюда. Готовый рискнуть своей жизнью, Мишель сидел, откинувшись на спинку стула и положив правую ногу на левое колено, в руке он держал бокал бледного, водянистого пива, типичного для военного времени. Его беспечная усмешка завоевала ее сердце еще тогда, когда Флик училась в Сорбонне и писала дипломную работу по этике Мольера — с началом войны ее пришлось забросить. Тогда он был беспечным молодым преподавателем философии, которого обожала масса студенток.

Он и сейчас оставался самым сексуальным мужчиной из всех, кого ей доводилось видеть. Высокий, волосы всегда чересчур длинные, он с небрежной элегантностью носил мятые костюмы и вылинявшие рубашки. Его голос словно приглашал немедленно отправиться в постель, а взгляд голубых глаз заставлял любую девушку почувствовать, будто она единственная женщина на земле.

Нынешняя операция дала Флик прекрасную возможность провести несколько дней с мужем, но эти дни не были счастливыми. Они, правда, не ссорились, но привязанность Мишеля как-то поблекла, словно он соблюдал формальность. Флик чувствовала себя оскорбленной. Инстинкт говорил ей, что он увлечен другой. Мишелю было всего тридцать пять лет, и его небрежное очарование все еще действовало на молодых женщин. Плохо было и то, что из-за войны после свадьбы они в основном жили врозь. А в Сопротивлении и за его пределами немало на все согласных французских девушек, с горечью думала Флик.

Она все еще его любила. Не так, как раньше, — она больше не боготворила его, как в первые дни их медового месяца, не стремилась посвятить свою жизнь тому, чтобы сделать его счастливым. Утренний туман романтической любви рассеялся, и в ясном свете дня их супружеской жизни она теперь видела, что он тщеславен, занят только собой и ненадежен. Но когда он переключал на нее свое внимание, она по-прежнему ощущала себя единственной, любимой и прекрасной.

Его обаяние действовало и на мужчин, он был выдающимся лидером, отважным и харизматичным. План операции они разрабатывали вместе с Флик. Они будут атаковать дворец в двух местах, тем самым разделив защитников на две части, затем внутри перегруппируются, создав единую группу, которая проникнет в подвал, найдет помещение с основным оборудованием и взорвет его.

Они располагали поэтажным планом здания, который им предоставила Антуанетта Дюпер, руководившая группой женщин, которые убирали шато каждый вечер. Она также приходилась Мишелю тетей. Уборщицы начинали работать в семь часов, с началом вечерней молитвы, и сейчас Флик могла видеть некоторых из них, предъявлявших специальные пропуска охране у кованых железных ворот. На рисунке Антуанетты был указан вход в подвал, но больше никаких деталей, так как это была запретная зона, открытая только для немцев, и там убирались солдаты.

Подготовленный Мишелем план атаки базировался на данных МИ-6, британской разведывательной службы, согласно которым дворец охраняло подразделение Ваффен СС — в три смены по двенадцать человек в каждой. Работавшие в здании гестаповцы не входили в состав боевых частей и скорее всего даже не были вооружены. Ячейка «Белянже» могла выделить для атаки пятнадцать бойцов, и сейчас они уже были расставлены по местам — среди верующих в церкви и праздношатающихся на площади, скрывая оружие под одеждой или в сумках и вещевых мешках. Если данные МИ-6 были точны, в данном случае Сопротивление имело численный перевес.

Тем не менее Флик не оставляло беспокойство, а сердце сжималось от дурных предчувствий. Когда она рассказала Антуанетте об оценках МИ-6, та нахмурилась и сказала, что, как ей кажется, их там больше. Антуанетта была не глупа — она работала личным секретарем Жозефа Лаперьера, главы предприятия по производству шампанского, вплоть до того момента, когда оккупация уменьшила его доходы и место секретаря заняла его собственная жена, — и вполне могла не ошибаться.

Мишель так и не смог разрешить противоречие между оценкой МИ-6 и догадками Антуанетты. Он жил в Реймсе, и никто из его группы не знал обстановки в Сан-Сесиле. Для дальнейшего проведения разведки времени уже не было. Если у сил Сопротивления нет численного превосходства, с ужасом думала Флик, то они вряд ли справятся с дисциплинированными немецкими солдатами.

Она огляделась по сторонам, выискивая на площади знакомых людей, которые вроде бы просто прогуливались, а на самом деле выжидали момента убить или быть убитыми. Возле галантерейного магазина, разглядывая выставленный в витрине рулон тускло-зеленой ткани, стояла Женевьева — высокая двадцатилетняя девушка с пистолетом-пулеметом «стэн» [5]под легким летним пальто. У бойцов Сопротивления это оружие пользовалось большой популярностью, так как его можно было разделить на три части и носить в небольшой сумке. Женевьева вполне могла быть именно той девушкой, на которую положил глаз Мишель, и в то же время Флик содрогалась от ужаса при мысли о том, что через несколько секунд ее может скосить вражеский огонь.

По вымощенной булыжником площади к церкви направлялся семнадцатилетний, еще более молодой Бертран — светловолосый парень с энергичным лицом, который держал под мышкой завернутый в газету автоматический «кольт» 45-го калибра. Союзники сбросили на парашютах тысячи таких «кольтов». Из-за его возраста Флик сначала вычеркнула Бертрана из состава боевой группы, но он умолял, чтобы его взяли, а она нуждалась в людях и в конце концов уступила. Флик надеялась, что его юношеская бравада сохранится и после начала стрельбы.

Прислушиваясь к звону колокола и вроде бы докуривая сигарету, стоял Альбер, чья жена в это утро родила ребенка — девочку, так что у Альбера была дополнительная причина на то, чтобы остаться сегодня в живых. В руке он держал бумажный пакет, вроде бы доверху наполненный картошкой, хотя на самом деле это были ручные гранаты № 36.