Девять женщин Андрея Миронова - Федор Раззаков Страница 2

Именно во время работы во 2-м МХАТе, осенью 1927 года, Миронова начала выступать на эстраде – читала произведения Чехова. Потом расширила свой диапазон и включила в свою программу юмористический номер – телефонный разговор с некой Капой. Эта интермедия имела феноменальный успех и стала тем счастливым билетом, который открыл Мироновой путь на большую эстраду. Кроме этого, после него на Миронову обратили внимание кинематографисты, пригласив ее сниматься в фильме «Городские неудачи».

Неожиданный успех, обрушившийся на голову юной актрисы, стал главным побудительным мотивом к тому, чтобы она покинула стены 2-го МХАТа. Причем уходила Миронова не в никуда – ее взял в свою труппу Московский мюзик-холл и положил 17-летней актрисе зарплату в пять раз большую, чем она получала во МХАТе. Даже ее недоброжелательница Серафима Бирман не получала таких денег. Кроме этого Мироновой дали главную роль в пьесе «Артисты варьете». Это была поистине роль-сказка: за границей ее играла знаменитая Элизабет Бергнер, а партнером ее был Михаил Чехов. В советском варианте этой пьесы партнером Мироновой стал Сергей Мартинсон, уже известный зрителям по спектаклям Театра Мейерхольда.

Но если в творческой судьбе Мироновой все обстояло благополучно, то в обычной жизни все было сложнее. После того как новая власть раскулачила отца Мироновой и отобрала у него собственный дом, жить Мироновы были определены в коммуналку – в тесную комнату в густонаселенном доме в центре Москвы. Но даже там их не оставляли в покое. По доносу кого-то из соседей к Мироновым однажды нагрянули реквизиторы, чтобы произвести обыск и конфисковать все имеющиеся драгоценности. Дома в тот момент находилась одна Миронова, которая легко обманула непрошеных гостей, применив свой актерский талант. Она затолкала драгоценности в грелку и, улегшись на диван, положила ее себе на живот. Беспокоить «больную» девушку визитеры не решились и ушли ни с чем.

В первый раз Миронова вышла замуж в 1932 году, в 21 год. Ее мужем стал молодой известный оператор-документалист Михаил Слуцкий. Однако идеальным этот брак назвать было нельзя. Миронова была девушкой избалованной, своенравной и быстро сумела загнать под каблук мягкого и добродушного мужа. Во многом из-за этого не сложились и ее отношения со свекровью. В итоге очень скоро Слуцкий стал болеть, врачи обнаружили у него серьезное легочное заболевание. А тут еще на Миронову свалилась новая напасть – арестовали ее отца. И хотя через год его все-таки выпустили, это событие стало роковым: вскоре после освобождения отец слег с тяжелой болезнью. Следом за ним в эту же больницу попала и мама Мироновой. Мария навещала своих родителей, скрывая от них правду о состоянии друг друга. Но эта ложь не спасла родителей: они скончались в марте 1937 года. После этого Миронова тоже слегла и провалялась несколько месяцев. Депрессия могла длиться и больше, если бы не работа: Миронову пригласил в свою картину «Волга-Волга» Григорий Александров. Роль у нее была хоть и небольшая, но колоритная – секретарша Бывалова.

В 1938 году Миронова поступила работать в Театр транспорта, но пробыла там недолго – пару месяцев. Потом заболела и почти год нигде не работала. А когда в начале следующего года поправилась, ее пригласили работать в Театр эстрады. Именно там она и познакомилась со своим вторым, и последним, супругом – ленинградским эстрадным актером Александром Менакером. На тот момент тот был тоже несвободен: он был женат на артистке Ирине Ласкари и у них рос трехлетний сын Кирилл. Но, встретив Миронову, Менакер принял решение оставить семью.

Знакомство Мироновой и Менакера произошло за кулисами Театра эстрады во время очередного приезда Менакера с гастролями в Москву. В перерывах между выступлениями артисты играли в популярную игру «балда», где Миронова была фаворитом – почти никогда не проигрывала. Именно эта черта и поразила в ней Менакера. Он стал к ней присматриваться, надеясь при первой же возможности познакомиться поближе. Однако это ему долгое время не удавалось, поскольку после каждого концерта Миронову встречал у служебного выхода ее супруг. Но Менакер продолжал надеяться. И счастье ему улыбнулось.

Однажды стылым осенним днем Слуцкий не смог вырваться к жене, и Менакер немедленно воспользовался ситуацией. Навязавшись в провожатые, он довел Миронову до парадного подъезда ее дома в Нижнекисельном переулке. Правда, первая прогулка выглядела не слишком романтично – всю дорогу они говорили исключительно о работе. Но впечатление друг о друге у обоих сложилось весьма лестное. Окрыленный этим успехом, Менакер спустя несколько дней назначил Мироновой новое свидание – у памятника А. Островскому, что возле Малого театра. Именно с этой встречи, собственно, и начался их роман. Отныне все свободное время Менакер и Миронова проводили вместе, гуляя по Москве (любимым местом их прогулок был Александровский сад). А когда гастрольная судьба вынудила их расстаться (Менакер уехал с гастролями в Харьков), оба только и делали, что считали дни и с нетерпением ждали момента, когда судьба снова сведет их вместе. Ждать пришлось недолго: уже зимой того же 1939 года Менакер вернулся в Москву, чтобы участвовать в сборных концертах в Зимнем театре сада «Аквариум». Романтические свидания возобновились. Влюбленные чаще всего встречались под сценой театра или в закулисных закоулках.

Несмотря на то что влюбленные тщательно конспирировались, скрыть от глаз коллег свои отношения им так и не удалось. Узнал об этом и муж Мироновой, однако скандала затевать не стал. Ему казалось, что это всего лишь мимолетное увлечение супруги, которое вскорости обязательно пройдет. Но он ошибся. Летом 1939 года, когда Менакер и Миронова гастролировали в Ростове-на-Дону, Миронова приняла окончательное решение расстаться со Слуцким. Внешне все выглядело спонтанно. Влюбленные сидели в тесной актерской компании в гостиничном номере, когда Миронова внезапно поднялась из-за стола и, отойдя в сторону, стала что-то писать. Подождав, когда все разойдутся, Менакер тактично поинтересовался у возлюбленной, что это она так сосредоточенно писала. «Письмо Мише Слуцкому, – последовал ответ. – В нем я сообщаю, что мы должны расстаться».

Письмо должен был вручить Слуцкому режиссер Давид Гутман. Но тот поступил непорядочно. Пока ехал в Москву, не удержался от искушения и заглянул в конверт. И, когда приехал в Москву, рассказал о содержимом письма своему приятелю сценаристу Иосифу Пруту. А тот, в свою очередь, разнес эту новость всей столичной богеме. Вечером того же дня эта новость дошла до Слуцкого. Говорят, он был в шоке. Он искренне любил Миронову, многое ей прощал и совершенно не ожидал такого поворота событий. Но дело было сделано, и поворачивать назад Миронова была не намерена. Она была женщиной волевой, властной и никогда не меняла ранее принятых решений. Не случайно в актерской среде за ней закрепилось прозвище «ведьма с голубыми глазами».

Что касается жены Менакера Ирины Ласкари, то она о романе супруга не догадывалась и продолжала пребывать в неведении до августа 1939 года. Когда влюбленные вернулись с гастролей в Москву, первое, что сделал Менакер, – объяснился с женой. Она с трехлетним сыном вернулась после летнего отдыха с Волги и поджидала мужа в гостинице «Москва», чтобы через несколько дней отправиться вместе с ним в родной Ленинград. Но совместного возвращения не получилось. Как вспоминал сам Менакер, объяснение с женой вышло тихим, нескандальным. Ирина все поняла и отпустила мужа на все четыре стороны. И в тот же день уехала с сыном в Питер. Менакер приехал туда днем позже, чтобы сообщить радостную новость Мироновой (она была там на гастролях). Вскоре Менакер и Ирина оформили развод, и на следующий же день Менакер с Мироновой официально скрепили свой союз. На календаре было 26 сентября 1939 года.