Русский Лондон - Сергей Романюк Страница 2

«Вот прибыли купцыИз других стран; как обычно.Они привезли мнеПошлину за свои товары,И они сказали мнеИ поклялись [в том],Что король НорвегииСнова прибудет сюда,И датский корольЭтих датчан будет искать,И король Руси,Самый суровый из рыцарей,И король ШотландииС таким огромным войском,И король Фризии –Вот почему это тревожит меня.И выступил он вперед,К королю Артуру,И такие слова сказалДольданим добрый:«Будь славен ты, Артур,Благороднейший из королей!Вот я привел двоих.Оба – мои сыновья.Их мать – королевского рода.Королева она моя.Я вверяю тебе моих дорогих сыновей.Сам я желаю стать твоим человеком.Я ее добыл, похитивИз Руси» [5].

Публикатор этой хроники в XIX в. так комментировал строку о русском короле: «Мы знаем… что в правление Генриха II (1154–1189) иностранные купцы привозили меха из Руси в Лондон… так что к началу XIII в., когда писал Лайамон, некоторое общее представление об этой отдаленной стране, должно быть, уже широко бытовало».

В конце XIV в. Чосер в «Кентерберийских рассказах» о паломниках, идущих в Кентербери для поклонения могиле святого Томаса Бекета, представляет рыцаря, принимавшего участие в набегах на Литву и Русь («In Lettow had he reysed and in Ruse…»):

«То был рыцарь, достойный человек,Который, с тех пор как впервые началВыезжать, полюбил рыцарство,Правду и честь, свободу и куртуазность.Достойным он был в войнах своего сюзерена,И так он ездил (никто дальше не ездил)По христианскому и языческому миру,И всюду его чествовали за достоинство.В Александрии он был, когда ее завоевали.Очень часто он восседал за столомНад всеми другими в Пруссии;На Латвию ходил он и на Россию,Никто из ему подобных христиан так часто (не ходил)».A knyght ther was, and that a worthy man,That fro the tyme that he first biganTo riden out, he loved chivalrie,Trouthe and honour, fredom and curteisie.Ful worthy was he in his lordes werre,And therto hadde he riden, no man ferre,As wel in cristendom as in hethenesse,An d evere honoured for his worthynesse.At Alisaundre he was whan it was wonne.Ful ofte tyme he hadde the bord bigonneAboven alle nacions in pruce;In Lettow hadde he reysed and in Ruce,No cristen man so ofte of his degree.

Более частые и тесные связи, которым сопутствовали и регулярные посещения русскими Англии, начинаются с середины XVI столетия.

Первые русские посольства посетили Англию в 1524 г., когда князь Иван Иванович Засекин и дьяк Степан Борисович Трофимов, посланные великим князем Василием III для установления сношений с испанским королем Карлом V, в которых был заинтересован великий князь для заключения союза против турецкого султана, остановились в Англии по пути в Испанию. Из-за напряженных отношений между французским королем и Карлом V послы поехали не сухопутным путем через Францию, а кружным – через Фландрию и Англию и потом морем в Испанию. Никаких сведений об этой поездке в наших архивах не сохранилось.

В то время английские купцы предпринимают энергичные поиски новых рынков. Англия первой половины XVI в. – динамично развивающаяся страна. Быстрыми темпами растет производство сукна, идущего возрастающими количествами за границу: в 1564–1565 гг. сукно составляет почти 82% всего экспорта. Однако развитию торговли мешало сложившееся тогда распределение зон влияния ведущих государств Европы. Все дороги в богатые восточные страны оказались в руках португальцев и испанцев, и предприимчивые английские купцы начинают искать новые пути к сказочным сокровищам Голконды. По предложению известного путешественника Себастьяна Кабота в Лондоне организуется экспедиция для исследования пути в Индию и Китай через северо-восток.

Общество «купцов-предпринимателей», образованное с целью разведать пути в сказочно богатые восточные страны, снарядило несколько кораблей и направило их по северному пути в обход уже известных южных, захваченных испанцами и португальцами. И в 1553 г. после трехмесячного опасного и изнурительного плавания к берегу Московии пристал невиданный еще здесь корабль и на твердую землю сошли моряки единственного уцелевшего корабля экспедиции.

До этого, вероятно, ни один английский корабль не огибал Норвегию и не ходил в столь северных широтах, и потому никто не мог рассказать английским морякам о тех странах, которые им предстояло посетить. Как записал один из руководителей экспедиции, перед отправлением «показалось необходимым расспросить, поискать и выяснить все, что можно было узнать о восточных странах света. Послали за двумя татарами, служившими в то время в королевских конюшнях, и позвали переводчика, через которого их расспрашивали об их странах и обычаях их народа. Но они не были в состоянии ответить ничего, касавшегося дела, будучи более привычны (как это сказал весело и откровенно один из них) "пьянствовать, чем изучать строй и наклонности народов"». Вот примерно с таким «запасом» сведений экспедиция и двинулась в путь.

Корабли отправились для «открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и даже доселе морским путем не посещаемых». Три корабля под руководством сэра Хью Уиллоби и старшего кормчего Ричарда Ченслора вышли 11 мая 1553 г. в опасное плавание, которое закончилось гибелью двух судов – они были затерты льдами. Руководитель экспедиции и многие его спутники погибли. Только один корабль – «Эдуард – Благое Начинание» под командованием Ричарда Ченслора благополучно достиг берега, но, правда, не того, о котором мечтали вкладчики компании, отправившие экспедицию: он попал вместо Индии в Московию.

На берегу Северной Двины русские гостеприимно встретили английских моряков, и Ричард Ченслор со своими спутниками отправляется в столицу русского государства – Москву, ко двору царя Ивана Грозного, куда и прибывает зимой 1554 г.

Тогда Россия была лишена возможности общения с Западной Европой из-за враждебного отношения пограничных соседей – ливонских феодалов, правителей Великого княжества Литовского и Швеции, а также Польши.

Польский король Сигизмунд предупреждал королеву Англии Елизавету о том, что правитель Московии «снабжается оружием, до тех пор в этой варварской стране невиданным; всего же важнее, как мы полагаем, – снабжается самыми художниками, так что если впредь и ничего не будут привозить ему, так художники, которые при таком развитии морских сообщений легко ему подсылаются, в самой той варварской стороне наделают ему всего, что нужно для войны и что доселе было ему неизвестно» [6].