Секреты самураев. Боевые искусства феодальной Японии - Адель Уэстбрук Страница 2

Адель УэстбрукНью-Йорк, 2008 Коллекция рисунков

Случается, что изображение стоит тысячи слов. Многих тысяч слов стоят рисунки Оскара Ратти, демонстрирующие энергичный, неукротимый дух не только воинственных персонажей, но и их вдохновенного создателя.

Ни у кого не вызывает сомнения, что японцы внесли неоценимый вклад в теорию и практику различных видов боевых единоборств, с оружием и без него, что их искусство – одно из самых древних и многообразных в истории, к тому же оно по-прежнему живо. Чтобы оценить значение старояпонских методов боя, достаточно вспомнить о том, какой большой популярностью во всем мире пользуются такие виды единоборств, как дзюдзюцу (джиу-джитсу), дзюдо, карате, айкидо, кэндо, кюдо – прямые потомки старых техник боя или их современные адаптации. В раннее Средневековье древние боевые искусства совершенствовались в течение длительного периода, находя применение непосредственно на поле сражения. Позднее, на протяжении нескольких веков полной изоляции, благоприятствовавшей развитию духовных учений, они были тщательно переработаны, а затем преобразованы в общедоступные упражнения и технические приемы. Об эффективности современных версий классических японских боевых искусств свидетельствует тот факт, что они оказали глубокое влияние на другие национальные виды единоборств (а во многих случаях полностью их заменили), практиковавшихся в спортивных целях либо входивших в подготовительную программу для армии и полиции.

Эта книга – обзор основных специализаций боевых искусств, получивших в феодальной Японии название будзюцу. Об этих искусствах мы рассказываем, повествуя о тех, кто был прямо или косвенно связан с их применением – либо практиковал их сам, либо был объектом их применения (часть 1). Мы говорим о конкретных видах оружия и технических приемов, которые позволили каждому боевому искусству занять свое место в составе учений будзюцу, далее называемых здесь доктриной будзюцу (часть 2), о факторах внутреннего контроля и энергии, а также стратегиях и мотивации, которые, по мнению учителей древности, имели не меньшее, если не большее значение, чем навыки и оружие, используемые в различных боевых стилях (часть 3).

Любое исследование истории, инструментов и стратегического назначения боевых искусств феодальной Японии неизбежно сталкивается с серьезными, казалось бы, непреодолимыми трудностями при подборе основного справочного материала, а также при интерпретации терминов, встречающихся в разных источниках. В данной работе терминология не должна вызывать особых затруднений, поскольку термины, наиболее часто используемые в боевых искусствах для определения их функциональных характеристик, подробно расшифрованы и проиллюстрированы. Гораздо более сложно решить проблемы, возникающие из противоречий в ссылках и источниках (прямых и косвенных, древних и современных, на языке оригинала и в переводах), связанных со специфическими особенностями японского опыта в древнем искусстве поединка.

При составлении этой книги среди прямых источников информации были использованы переводы записей, содержащихся в свитках (макимоно) и манускриптах, принадлежавших учителям и представителям конкретных школ боевых искусств, основатели которых имели достаточно смелости, чтобы, пренебрегая многовековой японской традицией секретности и закрытости, добавить результаты своего опыта, как выразился Ямасита, в «общую копилку знаний» человечества. Другим особо ценным источником точной информации для любого исследователя будзюцу являются огромные коллекции оружия и доспехов, выставленные в экспозициях крупных музеев и художественных галерей всего мира, а также в собраниях частных коллекционеров. К числу косвенных источников информации о будзюцу относится японская классическая литература, религиозные и философские тексты и трактаты, национальные хроники – работы, посвященные скорее аспектам национальной культуры, чем воинского искусства, но часто содержащие весьма интересные факты, связанные со специализациями будзюцу.

Все источники имеют одинаковую важность, поскольку они дополняют, подтверждают уточняют друг друга, тем самым помогая исследователю будзюцу определить относительную степень их надежности, исторической достоверности и в конечном итоге их полезности для любой программы исследования и интерпретации. Когда мы проводили наши исследования, стало очевидно, что к доктрине японских боевых искусств относится то же правило, что и к остальному наследию человечества, а именно: чем дальше в глубь истории продвигается исследователь, тем труднее ему становится отличать факты от вымысла. Для японских древних хроник особенно характерна анимистическая и мистическая интерпретация событий, и данная тенденция, до сих пор обнаруживавшаяся в записях о стилях боевых искусств, которые появились в течение последнего столетия, еще больше усугубляется крайне индивидуальным подходом каждого мастера к теории и практике боевых единоборств. Очевидно, что такой подход является слишком узким и односторонним, будучи сосредоточенным главным образом на заслугах и достоинствах того или иного основателя либо представителя конкретной школы, лишь с редкими расплывчатыми упоминаниями тех особенных методов и технических приемов, которые сделали их знаменитыми.