Байбаков - Мария Славкина Страница 2

— Как вы смотрите на создание совнархозов и ликвидацию министерств?

— В этом случае мы потеряем бразды правления экономикой. Не будет управления отраслями, развалим все хозяйство.

— Вы ведомственник и привыкли руководить через министерства, не считаясь с мнением республик, областей. А им виднее…

И началось. Пленумы, совещания… Ни для кого не секрет — Байбаков в черном списке. Ему бы остановиться. А он продолжает настаивать, доказывать. Сочувственные взгляды товарищей: «Что ты творишь? Ты знаешь, чем это может кончиться?» Это сегодня Никита Сергеевич для нас — реабилитация миллионов людей, жилищная революция, прорыв в космос, пенсии, бесконечные реформы и такие благоглупости, как сеяние кукурузы на Крайнем Севере… Современники же знали: Хрущев — один из самых жестких, если не жестоких руководителей сталинской когорты. Нет, в ссылки и лагеря он уже никого не отправлял (видимо, это претило его натуре), но со своими оппонентами расправлялся решительно и бескомпромиссно. Возражений не терпел. Так и с Байбаковым. Развязка не заставила себя долго ждать. «Бунтовщика» решили выслать подальше от столицы. Усмирять строптивость направили на Кубань, назначили руководить Краснодарским совнархозом. Указание сверху — в течение дня собрать вещи и вылететь на новое место работы.

Было от чего тревожиться Байбакову. Каждый его шаг, каждое его слово теперь под пристальным вниманием. Ему не простят даже малейшую ошибку. Многие тогда думали, что краснодарская ссылка — это конец… Но оказалось иначе! В свои 47 лет он уже прошел огонь, воду и медные трубы. Но еще не знал, что впереди у него долгая и счастливая жизнь, наполненная работой, работой и еще раз работой… Впереди его ждали новые испытания, новые удары и новые триумфы!

«Фюнф таузенд…»

1876 год. Всю ночь Роберт не мог сомкнуть глаз — все боялся, что проспит начало аукциона и местные предприниматели обскачут его.

По поручению брата он должен был закупить ореховую древесину на Кавказе. Несколько лет назад они арендовали в Ижевске завод по производству ружей. Но дерево для прикладов завозилось из Германии и было слишком дорогим. «Значит, надо искать сырье внутри страны», — решили предприниматели… Однажды кто-то из специалистов обмолвился, что ореховые деревья растут на Кавказе в Ленкоранских лесах. Срочно снарядили экспедицию.

Долгий путь, упорные поиски… Все тщетно. Ореховых деревьев нет. Удрученный, он принимает решение вернуться домой. Но путь его лежит через Баку.

Баку — удивительный город! Вот где истинный источник богатства! Нефтяная лихорадка! Американский темп. Как, что, почему — он быстро схватывает суть… Теперь главное убедить брата начать нефтяное дело! Письмо в Петербург. А в ответ — деньги и доверенность на приобретение промыслов и заводов!

Аукцион… В тот день он поднялся задолго до рассвета. Выглянул в окно. С улицы доносился шум, скрип колес фаэтонов и арб, топот ног. Торопливо перекусив в буфете, он вышел из гостиницы. Добрался до места, где происходили торги. Аукцион уже начался. Кого здесь только не было! В зале словно происходила демонстрация образцов азиатской и европейской одежды: абы, чухи, черкески, военные шинели, морские кители, архалуки, рясы, костюмы, папахи, шляпы, турецкие фески с кисточками, круглые иранские папахи… Здесь толпились люди всех классов, социальных слоев и вероисповеданий: купцы, нефтепромышленники, заводчики, военные, землевладельцы, маклеры, муллы, священники, крестьяне, интеллигенты, судьи, врачи, инженеры и просто любопытные зеваки, бездельники, бродяги… От многоголосия и разноязычия звенело в ушах.

Мужчина, стоявший на возвышении, крикнул: «Шестьсот рублей, раз!..» — и опустил молоток на медный щит. Из толпы добавили: «Шестьсот пятьдесят!..» Шум, гам… Внезапно по толпе разнеслась весть, что неподалеку от продаваемого участка ночью забил фонтан. Началось настоящее столпотворение. Цена поднялась до 2800 рублей. Затем кто-то выкрикнул: «Три тысячи!» Наступило затишье. «Три тысячи, раз…» — мужчина с молотком в руках оглядел собравшихся. Все молчали. «Три тысячи, два…»

Вдруг кто-то негромко произнес: «Фюнф таузенд…» Люди озирались, пытаясь разглядеть иностранца. Переводчик во всеуслышание заявил: «Пять тысяч рублей предлагает господин Нобель»…

Нобели

Это был Роберт Нобель. А в Петербурге с нетерпением ждал новостей его брат Людвиг.

Нобели — семейство известных шведских изобретателей и ученых. Отец — Эммануэль Нобель в 1837 году переехал в Финляндию, входившую тогда в состав Российской империи, из Швеции, купил в Петербурге механический завод и занялся производством оружия. Он изобрел подводные мины, производил паровые машины для военных лодок. Все шло удачно. Но после окончания Крымской войны (1853–1856) государственные заказы прекратились, и Эммануэль Нобель оказался на грани банкротства. Кое-как избежав разорения и уплатив долги, он вернулся на родину.

Разбогатеть Эммануэлю Нобелю не удалось… Но это сделали его сыновья — Роберт, по мнению отца, «склонный к спекуляции», «гениальный» Людвиг и Альфред, «отличающийся работоспособностью». Последний вместе с отцом уехал в Швецию, начал работать в химической лаборатории и изобрел самое мощное и разрушительное взрывчатое вещество того времени — динамит, который запатентовал в 1868 году. В течение нескольких лет он организовал несколько предприятий по производству взрывчатых веществ и стал одним из самых состоятельных людей мира. В памяти потомков он остался как основатель Нобелевской премии.

Не без его поддержки Роберт и Людвиг развернули нефтяное дело в Баку. 25 мая 1879 года они учредили Товарищество нефтяного производства братьев Нобель (сокращенно Бранобель). Главный принцип компании сформулировали так: «вести дело разумно, в крупном масштабе». Первый промысел, первый завод… И вот нефтяная империя Нобелей — крупнейшая фирма, которая объединяет все производственные процессы и использует последние технические достижения. Показатели Товарищества в конце XIX столетия — 18 процентов российской и 8,6 процента мировой добычи «черного золота», 26,6 процента российского экспорта нефти, 50,1 процента потребляемого в стране керосина.

Кузнец своего счастья

Нобели — именно с этим именем связано начало «бакинской истории» семьи нашего героя. Его отец Константин Васильевич Байбак — уроженец Западной Белоруссии, родом из небольшого села Любишицы Солонимского уезда Гродненской губернии. В 1896 году он отправился в поисках заработка на промыслы Баку. Изнурительная дорога — сначала по суше, потом по морю… Но дело того стоило — он устроился не куда-нибудь, а в механическую мастерскую товарищества «Бранобель». Не чернорабочим, а на мастеровую должность.

Можно сказать, ему повезло. Работать у Нобелей считалось престижно. Капиталисты были, что называется, с человеческим лицом. Для рабочих строились жилье, школы, бани, больницы, хлебопекарни. Выплачивалась относительно высокая заработная плата. На заводах и промыслах был десяти-, а не четырнадцатичасовой рабочий день.