Одержимые блеском. О драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир - Аджа Рейден Страница 2

Это история желания и его способности менять мир.

Сколько стоит камень? Очевидно, это зависит от камня.

Вопрос в другом: каковы наши критерии, если речь идет о цене?

Как мы определяем ценность камня? По его красоте? Это, разумеется, влияет на цену, но лишь иногда.

И потом это снова отсылает нас к вопросу критериев. Как нам точно оценить красоту камня? Красота – это важный фактор, но в высшей степени субъективный.

Ответ можно найти, несколько неожиданно, в более подробном изучении меняющихся цен на кукурузу, рожь, рис и сырую нефть. Почему цены на эти продукты взлетают вверх? Это происходит в результате дефицита. Когда цены на них падают? Это происходит в результате избытка, когда спрос на продукты намного меньше предложения.

То же самое справедливо и для драгоценных камней. В конечном итоге не красота определяет их цену, не размер и не качество. Хотя каждый из этих факторов важен [2]. Суть в редкости. Именно редкость заставляет человека бороться за обладание камнем. То самое головокружительное чувство, которое появляется, когда у вас есть то, чего ни у кого – или почти ни у кого – больше нет.

Проблема кварца в том, что его слишком много. Ценность определяется редкостью. Обратная ситуация также является истиной. Как только что-то становится слишком доступным, оно теряет весь свой блеск. В конце концов, если бы можно было купить кусок лунной породы, то он (в отличие от его родственника метеорита, который стоит гроши) стоил бы намного дороже бриллианта. Очевидно, что камень становится драгоценным именно из‑за того, насколько трудно его получить. Это же определяет наше желание его иметь.

Эта часть книги – о совершенно реальной выдуманной ценности драгоценностей. Вы думаете, что выражение реальная выдуманная ценность это парадокс? Нисколько. Ценность вещи в большой степени, если не полностью, зависит от того, насколько редкой мы ее считаем. История показывает нам это снова и снова. Каждая из первых трех глав – это рассказ о том, как мы определяем, создаем и порой выдумываем ценность, и о том, как наша коллективная история менялась в зависимости от этой оценки.

Когда антрополог спросил индейца о том, как они называли Америку до появления белого человека, он просто ответил: «Наша».

Мусор одного человека – это сокровище для другого.

В эпоху великих открытий, которую с той же легкостью можно было бы назвать эпохой эксплуатации, Европа расширяла свои познания о мире. И делала это, беззастенчиво завоевывая чужие земли. То, что начиналось как попытка добраться до рынков драгоценных камней и пряностей в Индии и Азии, быстро превратилось в соревнование на право владения миром.

Португальцы прибегли к грубой силе, чтобы завладеть новой землей, тогда как испанские конкистадоры заявили, что избраны богом для управления новыми мирами. Британцы вообще не чувствовали необходимости как-то объяснять свои завоевания. Но голландцы, пожалуй, самые странные из завоевателей, они любили покупать страны. И в 1626 году голландец по имени Петер Минейт купил остров Манхэттен у индейцев племени леннапей, восточной ветви индейцев делавэров, за стеклянные бусины и побрякушки ценой двадцать четыре доллара.

История покупки Манхэттена является одним из самых спорных и часто оспариваемых казусов в американской истории. Эта скромная сделка считается самым большим надувательством в истории. Легендарный обмен снова и снова разбирали по косточкам, лелея слабую надежду доказать, что это выдумка. Некоторые просто отвергают саму возможность подобного обмена. Сделка кажется настолько нечестной, что кое-кто даже предлагал вернуть остров «истинным» владельцам.

Но самое удивительное в этой сделке заключается в том, что в 1626 году и долгое время впоследствии обе стороны были очень довольны ею.

В мае 1626 года Петер Минейт работал на компанию Vereenigde Oost-Indishe Compagnie, что можно перевести примерно как «Голландская ост-индская компания». С этого момента мы станем называть ее для краткости просто ГОК. Владельцы ГОК доверили Минейту приобретение большого и надежного участка земли в целях безопасности и укрепления голландских колоний.

Минейт был не первым голландцем, отправившимся в Новый Свет. Более того, он даже не был первым губернатором Новой Голландии, имевшим полномочия от ГОК купить землю. Он сменил на этом посту Виллема Верхюльста, растратчика, весьма непопулярного среди голландских колонистов, вверенных его попечению. Более того, по стандартам ГОК он был некомпетентным бизнесменом. Верхюльст не сумел заключить сделку с индейцами делавэрами, которая была ему поручена.

Все агенты ГОК (а также голландские колонисты) имели ясный приказ быть «вежливыми и уважительными» в их сделках с каждым индейцем и всеми индейцами, главным образом потому, что в Новом Свете было множество возможностей для голландцев, и нет никакого смысла восстанавливать против себя людей, с которыми предстоит работать [3].

Когда Верхюльст, которого никто не любил, в конце концов впал в немилость и его отозвали обратно в Амстердам, Петер Минейт немедленно сменил его на посту губернатора. Минейт не стал тратить время даром, и в мае 1626 года он купил то, что стали называть островом Новый Амстердам. Затем Минейт с пятью помощниками заключил по сути такую же сделку с племенем карнарси и приобрел то, что мы сейчас называем Стейтен-Айленд. Этот контракт до сих пор находится в Амстердаме.