Линкоры Британской империи. Часть 5. На рубеже столетий - Оскар Паркс Страница 2

К этому времени на смену прежней башне уже пришёл барбет, сродни английскому, с бронированным «помещением для орудий» (gunhouse) поверх него, и на «Нью-Джерси» четыре из восьми 8" орудий были установлены парами поверх 12" установок. Однако, хотя и утверждалось, что технические затруднения, встретившиеся на «Кирсардже», были на сей раз успешно преодолены, от подобного решения на последующих «коннектикутах» уже отказались. Говорили, что основная причина заключалась в риске одновременного выхода из строя всей группы из четырёх орудий при одном неудачном попадании, однако автор никогда не слышал ни от одного офицера, который служил на кораблях серии «Нью-Джерси», ни одного доброго слова о верхних башнях.

Так двухъярусные башни были исключены из практических приёмов расположения вооружения, став, однако, катализатором последующей американской инициативы, которую расценивали как «превзошедшую ожидания». В то же самое время опыт «Кирсарджа» и «Нью-Джерси» на время стал в других флотах основой предубеждения против расположения орудий по схеме «Саут Каролайне». Четырёхорудийная башня «Нормандии» 1913 г. выросла из трёхорудийной «Данте Алигьери» и не имела ничего общего с решением «Нью-Джерси».

Ступенчатое расположение

С другой стороны, расположение, принятое на французском «Анри IV» с целью обеспечения его кормовому 140-мм орудию наиболее широких секторов обстрела, имело в долгосрочной перспективе гораздо больший потенциал. Разработав проект этого 8000-тонного корабля береговой бороны (1897) Эмиль Бертэн, хотя и находился под зажимом финансовых ограничений, создал самый интересный и уникальный монитор, в котором переплелись провидческие решения в части конструкции корпуса, вооружения и защиты. Над корпусом с низким бортом возвышалась трёхъярусная надстройка, дававшая высокий надводный борт в носу, но позволявшая верхней палубе [при заливании её водой на волнении] вести себя как своего рода успокоитель качки, что делало корабль исключительно устойчивой орудийной платформой. Он нёс по одному 10,8" (275-мм) орудию в двух башнях в оконечностях, по три 140-мм пушки в вырезах надстройки в её средней части, а также одиночное 140-мм орудие в небольшой башне в корме палубой выше [остальных 140-мм пушек], которая позволяла действовать им в пределах широкого сектора по горизонту, в том числе и за траверз,на носовых курсовых углах.

«Анри IV». Внешний вид корабля

Для выяснения воздействия огня этого орудия на низлежащую 10,8" башню в неё поместили овец и осмотрели их после стрельбы: выяснилось, что из них, хоть и не получивших никаких видимых повреждений, одна или две всё же сильно пострадали от испуга. Вскрытие двух овец показало, что сердце одной и мозг другой имели повреждения, однако заключить, по какой причине – от ужаса, или вследствие сотрясения – оказалось затруднительно. Был сделан, однако, вывод, что люди пострадали бы не так сильно.

Подметили и интересную деталь – сильный эффект действия газов при выстреле наблюдался уже от самого дульного среза, поэтому управляющей стрельбой офицер нижней башни, производящий наблюдение из броневого колпака на её крыше, подвергался риску получения тяжёлой контузии практически при любом угле поворота. Фактически верхнее орудие попало именно в то место, находясь в котором оно причиняло другим установкам наибольшие неудобства. Если бы его придвинули далее в корму так, что его дульный срез выступал дальше за наблюдательный колпак нижней башни, этого удалось бы в значительной мере избежать, но короткий ствол исключал подобное решение.

Поскольку строительство «Анри IV» заняло пять лет (1897-1902), выводы о ценности его кормового 140-мм орудия были отложены до конца испытаний, когда эффект воздействия на овец оказался слишком преувеличен – во всяком случае, идея возвышенного расположения орудий оказалась тогда сильно дискредитированной. То, что подобное решение обеспечивало огонь [всех орудий] на оба борта, [в глазах британских специалистов] как-то выпало из поля зрения- фактически, сэр Джон Байлс преуспел в отговаривании японцев не заказывать во Франции крейсер по проекту Бертэна. В Королевском флоте в 1902 г. всё ещё уповали на бортовую батарею: преимущества небольших башен для вспомогательного калибра – которые уже применялись во Франции, России, Швеции и, частично, Германии и Италии – не принимали во внимание ещё год с небольшим. Так что опыт «Анри IV» стал для британского флота в целом отрицательным (хотя и получил полное признание несколько лет спустя)- обычная судьба многих инноваций, появившихся в те годы.

После того, как японцы продолжили дуэт«Фудзи»-«Яшима» парой 15-тыся- четонных «Сикисима» и «Хацусе», а французы пошли на увеличение водоизмещения на «Иене», было решено, что на смену «канопусам» в программе 1897 г. должны прийти более мощные корабли.

Усовершенствования в броневом деле и судовом машиностроении позволили сэкономить вес и повысить эффективность последнего проекта. Однако новые и более тяжёлые 12" орудия с увеличенной длиной ствола в установках, допускавших быстрое заряжание на любом угле поворота, требовали более просторных и тяжёлых поворотных столов и барбетов большего диаметра, что означало более тяжёлые установки – всё это оценивалось примерно в 150 т дополнительной нагрузки. Руководствуясь подобными требованиями, но в рамках прежнего тоннажа.

«Сикисима». Внешний вид корабля

Уайт разработал проект «улучшенного «Маджестика», который и стал известен как «Формидэбл».

Он также предложил увеличить вспомогательную артиллерию с 12 до 14 орудий как на японских кораблях. Водоизмещение при этом сохранялось в пределах 14900 т. При 12 6" орудиях его можно было уменьшить на 200 т. Совет высказался в пользу меньшего числа орудий, аргументировав своё решение тем. что казематные орудия на верхней палубе, хотя и увеличивают ударный потенциал корабля в свежую погоду, могут оказаться «серьёзным препятствием прохода по верхней палубе и станут причиной существенного увеличения числа команды». Вместо уменьшения водоизмещения сочли предпочтительным усиление защиты переходом к поясу крупповской цементированной брони толщиной 229 мм, обеспечивавшему лучшую плавучесть и остойчивость, в виду продолжавшегося совершенствования в иностранных флотах орудий и снарядов. Это усиление бронирования стало причиной увеличения водоизмещения до 15000 т – на 100 т больше, чем у «Маджестика»(3*)

Сравнение «Формидэбла» и «Хацусе» всегда оставалось, при их одинаковом водоизмещении, в пользу последнего, особенно по причине его более мощной вспомогательной батареи, шесть орудий которой было установлено на верхней палубе. Поэтому вывод критиков «Формидэбла» о «недовооружённости» британского корабля прямо свидетельствует о том, что ответственность за вопрос выбора принципиального акцента – в пользу наступательных или оборонительных качеств – должна быть возложена только на Совет Адмиралтейства. Уайту и в последующем пришлось подвергаться едкой критике за то, что его проекты несут недостаточно сильное вооружение, хотя истинную причину этого его ругатели принимать во внимание не желали.