Японская олигархия в Русско-японской войне - Окамото Сюмпэй Страница 2

«Тоталитарные правительства, хотя в чем-то свободнее от общественного мнения и его перемен, демонстративно подчинены влиянию противоречий в партии. Следовательно, и при демократическом, и при тоталитарном режиме люди могут принудить к плохой политике, помешать принятию хорошей политики, они могут позволить частным интересам стать выше интересов национальной политики и даже простить правительству проведение политики, недопустимой с точки зрения международной обществености».

Некоторые из подразумевающихся положений спора о преимуществах и недостатках олигархической внешней политики можно резюмировать следующим образом.

Во-первых, внешняя политика является в конечном итоге работой политических лидеров; ее успех или провал зависит от качества руководства и условий его работы.

Во-вторых, основные взаимозависимые атрибуты компетентного руководства в проведении внешней политики должны включать в себя:

а) возможность установления благих для нации целей внешней политики. Руководство должно поддерживать гармонию целей и методов с имеющимися у нации возможностями проведения политики с максимальной вероятностью успеха. Для того чтобы достичь этого, руководство должно обладать чувством реальности и воображением, гибкостью, твердостью, силой и сдержанностью. Оно должно также быть достаточно сплоченным, не исключая при этом возможности обсуждения широкого спектра политических альтернатив среди самих лидеров. Руководству следует иметь доступ к достоверной информации о состоянии внутренних и внешних дел в государстве;

б) способность управлять общественным мнением, а не следовать за ним. Для этого требуется четко сознавать, что «конфликт между требованиями хорошей внешней политики и предпочтениями общественного мнения в порядке вещей и поэтому является неизбежным». Следовательно, руководство должно быть достаточно твердым, чтобы придерживаться своих представлений о хорошей внешней политике и сопротивляться требованиям общественности. В то же время оно должно избегать нежелательного усиления конфликта с общественностью. Власть не должна допускать отчуждения от общественности или доведения ее до прямого сопротивления;

в) способность добиваться общественной поддержки своей политики и сохранять эту поддержку. Руководство должно стремиться культивировать благожелательное общественное мнение по отношению к политике, которую оно хочет проводить. Оно не должно допускать, чтобы оппозиция или демагоги вводили народ в заблуждение.

В-третьих, для эффективного проведения внешней политики требуется: а) способность создавать вышеописанный тип руководства и б) часто упоминаемая способность создавать такие внутренние условия, при которых помехи в работе компетентного руководства были бы минимальны.

Этот список качеств не замышлялся ни как исчерпывающий, ни как идеальный. Скорее, целью его составления было представить полезный критерий, с помощью которого можно было оценить олигархический механизм проведения внешней политики.

Наверное, полезно было бы изложить здесь в основном, почему мы выбрали в качестве примера внешнюю политику Японии в период Русско-японской войны. Хотя все задействованные в войне японские лидеры — и гражданские и военные — скромно и усердно считают свой успех в войне обязанным величественной славе императора Мэйдзи и великодушному правлению и защите духов его божественных предков, ученые приводят в качестве главной причины победы удачную координацию между японскими гражданскими и военными лидерами в ходе их политической деятельности. Мы не оспариваем данную точку зрения, однако прежде всего необходимо задать несколько вопросов. Например, насколько хороша была в действительности эта координация? Каковы основные факторы, которые сделали такую координацию возможной? Были ли эти факторы специфичны для Японии периода Русско-японской войны? Каковы были их ограничения? Какова была цена этой хорошей координации?

Надеемся, что при поиске ответов на эти вопросы мы обнаружим какие-то ключевые знания о возможностях олигархического проведения внешней политики как таковой. Участие в споре о сравнительных возможностях различных способов проведения внешней политики не является (разве что косвенным образом) целью данного исследования. И хотя, руководствуясь одним примером, прийти к общей теории проведения внешней политики при олигархии невозможно, мы надеемся, что наше исследование будет первым шагом в этом направлении и приведет к развитию изучения взаимодействия процессов внутренней и внешней политики.

Второй причиной, по которой мы задумали это исследование, является вопрос политического развития. В своем эпилоге к «Политическому развитию в современной Японии» Роберт Е. Уорд представляет четырнадцать общих положений процесса политической модернизации, которые предлагает нам опыт Японии [2]. В их числе — следующие:

1. Широко распространенный страх иностранной интервенции или эксплуатации может послужить сильным стимулом к политической модернизации.

2. Силы и институты, которые служат опорой процессу политической модернизации при одном ряде обстоятельств, способны иметь обратный эффект в другой ситуации.

3. Если качество руководства постоянно, авторитарные и олигархические формы правления могут превосходить демократические формы на ранних этапах политического развития.

4. Несмотря на изначальное существование авторитарной политической системы, процессу модернизации могут быть свойственны значимые либеральные тенденции.

5. История демократизации Японии подчеркивает важность постепенной и глубокой подготовки для достижения жизнеспособной демократической политической системы.

Прочитав эти пять избранных положений, мы можем увидеть некоторые основные причины затруднительного положения в современном политическом развитии Японии. Возьмем на себя смелость поменять эти положения местами. Для того чтобы прояснить нашу точку зрения, представим одну из многих возможных перестановок.

В Японии страх иностранной интервенции стимулировал быструю политическую модернизацию (положение 1). Это необходимое условие для быстрой модернизации привело к созданию, по существу, олигархической формы правления, и опыт Японии, кажется, подтверждает аккуратно определенное положение 3. Курс современной истории Японии показывает, что олигархическая форма правления в конце концов не может полностью предотвратить либеральные тенденции (положение 4). И если мы согласимся с положением 5 о важности «постепенной и глубокой подготовки для достижения жизнеспособной демократической политической системы», как можно избежать такого огромного камня преткновения, как положение 2?

Это противоречие еще более увеличивается, если рассмотреть его в контексте внешней политики, которая, как указано выше, требует высокого качества руководства и более скептического взгляда на возможности демократии. Например, как мы обеспечим постоянное качество руководства в течение переходного периода? Как может жизнеспособная демократия (с точки зрения проведения желательного курса внешней политики она должна быть по крайней мере так же жизнеспособна, как и олигархическая система с хорошим руководством) возникнуть из изначально олигархической системы? Если постепенная либерализация и демократизация неизбежна, то не получится ли так, что в итоге олигархическое государство вместо появления жизнеспособной демократии получит руководство «низкого качества», возглавляющее правительство, которое находится где-то посредине между изначальной олигархической системой правления и жизнеспособной демократией, не имея достоинств ни той ни другой? Не та ли это затруднительная ситуация, в которой оказалась современная Япония, особенно в области внешней политики?