Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа - Николай Постников Страница 2

В пять часов утра 13/26 июля 1914 года А. А. Успенский проснулся от громкого стука в дверь своей комнаты и услышал встревоженный голос вестового, кричавшего: «Ваше Высокоблагородие! Вставайте! Тревога!» Так для капитана А.А. Успенского началась Первая мировая война. Полк по тревоге выступил в Вильно, куда прибыл утром 14/27 июля.

17/30 июля был объявлен приказ о мобилизации:

ВЫСОЧАЙШИМ повелением, состоявшимся 17-го июля, объявлена мобилизация частей войск и управлений Виленского военного округа и первым днём назначено 18-е июля».

По завершении мобилизационных мероприятий, 106-й Уфимский пехотный полк выдвигался на фронт. На построении полка по этому случаю с речью выступил его командир полковник К.П. Отрыганьев, был отслужен молебен. Торжественность момента усиливалась исполнением полковым оркестром национального гимна «Боже царя храни!». Потом вновь грянула музыка, и полк двинулся по улицам Вильно на вокзал.

Так капитан А.А. Успенский начал свой путь на войну. В Вильно у него остались жена и трое детей. Трясясь в вагоне военного эшелона, уносившего его всё дальше от Вильно и от семьи, он вспоминал последние мгновения прощания: «Жена благословила меня и повесила на шею образок Остробрамской Божией Матери, зашитый в ладанке….Помню слезы её и моих трёх детей: 2 сыновей — кадеты Полоцкого корпуса …и дочери — гимназистки 5-го класса Виленской Мариинской гимназии. Как тяжело было с ними расставаться! В последний раз я благословил их, поцеловал жену и дочь, вскочил на коня и догнал роту. Мальчики мои провожали меня до самого вокзала, идя рядом со мной и с ротой».

Эти трогательные и одновременно печальные слова прощания А.А. Успенского со своей семьёй, с Вильно, где прошла почти вся его жизнь, «детство, юность и мужество», и со всем мирным прошлым докатились до нас, как тихий отзвук тех тревожных дней, как отдалённое эхо июля 1914 года. И в этих словах улавливается и смутная тревога, и страх перед грядущей неизвестностью, и более всего предчувствие того, какое неизбывное, немыслимо безграничное горе несла с собой надвигающаяся война. Горе разлуки, страданий и утрат, горе, от которого невозможно было скрыться, которого невозможно было избежать. И в этом слове «горе», которое так и не было произнесено А.А. Успенским, но незримо присутствовало в его мыслях, наверное, и выразился весь истинный и окончательный смысл и приговор войны для абсолютного числа тех людей, которые провожали Уфимский полк, да и для многих, многих других людей, расстававшихся со своими близким по всей бескрайней России. Для людей, которым совсем скоро предстояло узнать все ужасы войны. И все эти мысли и чувства, как не хотелось им не верить, уже подспудно проникли в сознание и души и тех, кто уходил на войну, и тех, кто оставался ждать их дома.

И понимание всего этого тогда было самым неотвратимым и страшным для этих людей. Возможно, да и, скорее всего, именно поэтому, с таким сочувствием и внутренним трепетом мы вчитываемся в слова А.А. Успенского и вместе с ним переживаем мгновения расставания в тот уже совсем далёкий, скрывшийся за пеленой времени, по-летнему тёплый июльский день 1914 года.

25 июля/7 августа Уфимский полк прибыл на железнодорожную станцию Симно [6] недалеко от российско-германской границы. Здесь было место сосредоточения 27-й пехотной дивизии.

Летние лагеря в 4-х километрах от Двинска [7]. Берег реки Западная Двина {9}. Витебская губерния. Штаб 25-й пехотной дивизии [8]. 23 часа 00 минут. 17/30 июля 1914 года.

17 июля в 11 часов вечера из штаба 25-й пехотной дивизии был получен приказ о мобилизации. 98-й Юрьевский пехотный полк, как и другие части дивизии, приступил к комплектованию по расписанию военного времени. В полку командиром 1-го батальона служил подполковник Д.Н. Постников. В мае 1914 года ему было присвоено звание подполковника, и перед самой войной он вступил в должность командира батальона. Подполковник Д.Н. Постников был кадровым военным, он начал службу в 19 лет в 103-м Петрозаводском пехотном полку. В 1907 году в чине капитана был переведён в 98-й Юрьевский пехотный полк. В России у него оставались жена и четверо детей. [9]

По приказу полку предписывалось осуществить боевую готовность на 8-й день мобилизации. Все мобилизационные мероприятия были проведены согласно предписанию, и 25 июля/7 августа полк пятью эшелонами был отправлен на железнодорожную станцию Олита [10] к месту своей дислокации, куда и прибыл в течение 26—27 июля/8—9 августа.

Это был уже прифронтовой город. Везде чувствовалось дыхание войны.

По-боевому расписанию III корпус (командующий корпусом генерал от инфантерии Н. А. Епанчин) 1-й армии, куда входили 25-я (командир дивизии генерал-лейтенант П.И. Булгаков) и 27-я (командир дивизии генерал-лейтенант А.-К.-М.М. Адариди) пехотные дивизии, сосредотачивался в районе города Вержболово [11] — деревни Бержины — деревни Шаки [12].