Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Мезоамерика - Галина Ершова Страница 2

За подобными веселыми размышлениями мы не заметили, как самолет приземлился, выбрав-таки островок суши – на нем сумели поместить столицу штата, город Вильяэрмосу. Продолжая смеяться, мы вышли из самолета. И первым, что поразило нас, была 40–градусная, переполненная влажностью жара. Контраст с горным воздухом Мехико ошеломлял. Это было то самое, что можно назвать одним словом – тропики. Нас встречали коллеги – сотрудники местного отделения Национального института истории и антропологии. Вместе с ними нам предстояло посетить основные города древних ольмеков – колыбель мезоамериканской цивилизации. Надо заметить, что мексиканцы очень мудро подошли к проблеме сохранения своего культурного наследия: Институт истории и антропологии не только занимается археологическими работами, но и ведает туризмом, получая от этой деятельности огромные доходы, которые и идут на финансирование раскопок и консервацию памятников.

Честно говоря, трудно не восхищаться работой археологов в болотистых землях Табаско. Время раскопок ограничено сезоном дождей, который длится с мая по ноябрь. В подобных условиях любые материалы – тем более органические – разрушаются чрезвычайно быстро. Сохраняются только изделия из камня. Поэтому датировка памятников зачастую затрудняется из-за отсутствия органического материала для проведения радиоуглеродного анализа. А что говорить о болотистой почве, жаре, злобных насекомых 24 часа в сутки и обилии змей! В одном из лагерей археологов мы наблюдали пример удивительной гармонии, существующей в окружающей среде. Для того чтобы не ходить в темноте, археологи протянули между домиками вдоль дорожек освещение. По вечерам, как только включали свет, тут же вокруг фонарей собирались тучи насекомых. В поисках ужина вслед за насекомыми припрыгивали толпы жаб и лягушек. А потом приползали колонны не менее голодных змей… В результате пришлось свет на дорожках отключить и ходить, как и прежде, с фонариком.

До возникновения ольмекской цивилизации этот богатый пищевыми ресурсами и весьма комфортный по своему климату регион, конечно же, был заселен. На протяжении тысячелетий шло постепенное окультуривание растений, и в первую очередь маиса.

Первые свидетельства о появлении в Мексике признаков одомашнивания (доместикации) маиса относятся к V тысячелетию до н. э. В IV тысячелетии в долине Теуакана, расположенной неподалеку от Табаско, к северо-западу, распространяется маисовое земледелие. Точкой отсчета для перехода местных охотников и собирателей от кочевого и полукочевого образа жизни к оседлости и земледелию становится жизнь в долине Теуакана в середине III тысячелетия до н. э. Однако это были всего лишь общинные поселения, не имевшие очень сложной социальной организации. О таком важном шаге, как появление государства, можно говорить лишь в связи с возникновением цивилизации ольмеков во II тысячелетии до н. э. (а по мнению некоторых – в III). Эта цивилизация просуществовала до начала нашей эры и, как это случается в истории, непонятным образом исчезла.

Жизнь местного населения до появления ольмеков, в изложении одного из крупнейших исследователей архаических культур Мезоамерики Ричарда Дайла, выглядела следующим образом:

«Это были маленькие поселения с племенной организацией, жившие за счет сельского хозяйства. Такой образ жизни сложился в результате нескольких тысячелетий культурного развития, в течение которых бродячие охотники и собиратели одомашнили растения и создали свои поселения. Эти правила, определяемые жизнью маленьких поселений, обеспечили создание сельскохозяйственной культуры, богатой и сытой, которая просуществовала в сельской местности Мексики до XX века. Эти культуры пережили взлеты и падения цивилизаций, конкистадоров, революции и миссионеров.

Маис был основой питания, женщины занимались его перемалыванием, приготовлением лепешек и других блюд. Пищевой рацион составляли фасоль, тыквы, перец-чиле и овощи с огорода, а также мясо оленя, зайца, птиц и собачек. Были свои правители и чиновники, сборщики налогов. Семьи могли потреблять большую часть производимого.

Технология производства и материальная культура были достаточно просты, но великолепно приспособлены для хозяйственных нужд. Из глины делались сосуды и фигурки с изображениями людей и животных. Из камня изготовлялись зернотерки, инструменты для рубки и шлифовки. Сохранилось мало предметов из дерева, волокон и тканей.

Очень мало известно о религии. Однако захоронения людей сопровождаются сосудами и фигурками из глины, которые создают впечатление богатой духовной жизни.

Фигурки людей в одеяниях игроков в мяч напоминают столь обычный в более поздние времена ритуал. К сожалению, нам не известны ни ритуалы, связанные с жизненными циклами, ни космология, ни большая часть верований, формировавших основы религии.

Не было еще городов, социальных классов, гражданских или религиозных чиновников, правителей, профессиональных торговцев, искусных ремесленников. Примитивная архитектура не имела каменных зданий, искусственных насыпей, обработанных монументальных памятников, систем алфавитного письма».

Так, достаточно бедно, выглядит реконструкция духовной и творческой жизни в регионе на основании имеющихся – или, точнее, обнаруженных – археологических данных. Легко представляются тихие, мирные сельские жители, думающие лишь о своем пропитании. Однако отсутствие памятников отнюдь не свидетельствует о застое в развитии. Не следует забывать, что уже в середине II тысячелетия до н. э. в Куикуилко (неподалеку от нынешней столицы Мексики города Мехико) возводится ракушковидная пирамида для астрономических наблюдений, что свидетельствует не просто о взлете научной мысли, но о существовании прообраза единой идеологической модели, которая спустя две тысячи лет распространится по всей Мезоамерике в многочисленных памятниках материальной культуры.

Очень важно отметить, что на протяжении очень долгого времени по всей территории Мезоамерики – за исключением отдельных случаев на западе региона – существовала единая традиция захоронения, которая кое-где сохраняется и поныне. Мертвых оставляли в пределах жилого пространства – под полом жилья или в непосредственной близости от него. И какими бы ни были религиозные представления, совершенно очевидно, что все обитатели региона придерживались единого мнения о посмертном существовании умершего и его постоянной связи с родственным кланом.

Присутствие человека и следы его деятельности отмечены в этом регионе чрезвычайно давно. Однако представления о духовной жизни местных обитателей позволяет сформировать не бытовой инвентарь, а лишь те предметы (или декоративные элементы), которые, казалось бы, не играют никакой роли в хозяйстве: орнаменты, «бесполезные» фигурки и сооружения, росписи.

Именно такой предмет – единичная женская фигурка, обнаруженная в долине Мехико, – датируется археологом Кристин Нидербергер 2300 годом до н. э. И только спустя 700 лет наступает период массового производства подобных фигурок.

Начиная с 1200 года до н. э. появляются очень любопытные фигурки, изображающие двухголовых или двуликих людей. Иногда у них бывает три глаза, два носа или два рта. Двуликость символизирует двойственность существования человека не только в самом общем смысле оппозиции жизнь-смерть, но отражает понимание внутренней асимметрии развития человека: правая половина лица, в виде черепа, символизирует прошлое и смерть, а левая половина предстает как живое лицо, устремленное в будущее. Это одно из самых непонятных явлений в человеческом познании: древние чувствовали или видели то, к чему современная наука только подходит.