Повседневная жизнь французов во времена религиозных войн - Жан Мари Констан Страница 2

Автор рассматривает историю через призму социологии, старается увидеть далекое время как бы изнутри, глазами тех мужчин и женщин, на чью долю выпали основные тяготы смутных лет. И достаточно знакомый период истории, известные с детства персонажи начинают раскрываться с иной, неведомой прежде стороны. Книга Констана разрушает сложившиеся в нашем сознании стереотипы, показывая неоднозначность поступков и первых лиц государства, и народных масс, чье религиозное рвение и стремление к очищению и спасению выливались в вакханалии жестокости и насилия. Привлекая мемуарную литературу и материалы новых архивных изысканий, автор показывает, что межконфессиональная рознь, проявления религиозного фанатизма одинаково отвратительны как со стороны господствующей, так и со стороны гонимой религии. Разумеется, ученые-историки уже не раз анализировали события тех далеких лет с самых разных позиций, но их работы были достоянием главным образом специалистов. Труд Ж. М. Констана адресован широкому читателю, которому автор по-новому рассказывает о событиях известных, анализирует факты малоизвестные и приводит данные, полученные сравнительно недавно.

Желая быть объективным и отобразить всю сложность тогдашней религиозно-политической ситуации во Франции, автор показывает, что, одерживая верх, и протестанты, и католики жестоко расправлялись со своими противниками, что обе стороны относились друг к другу одинаково нетерпимо, что целью многих вооруженных отрядов была не столько защита той или иной веры, сколько разбой и грабеж. «Вооруженный сброд имеет всюду власть, И наши города бесстыдно грабит всласть», — писал Агриппа д'Обинье.

И протестанты, и католики использовали в качестве оружия религиозную догматику и обвиняли друг друга в пособничестве Сатане. Гугеноты именовали папу Антихристом, а Екатерину Медичи сравнивали с Иезавелью, женой библейского царя Ахава, который под влиянием жестокой супруги отвернулся от Господа и стал служить Ваалу [2]. Роль Ахава в данном случае отводилась сыну Екатерины, нерешительному и зависящему от матери королю Карлу IX. Католики считали веру реформатов дьявольской, ибо изгнанные из тел одержимых католическими экзорцистами бесы нередко проповедовали основы протестантизма. В результате религиозной вражды пришел в упадок замок в Амбуазе, где провел последние годы жизни великий Леонардо да Винчи (скончался он в 1519 году в соседнем замке Кло-Люсе, подаренном ему королем Франциском I). Крах «заговора в Амбуазе», первого крупного вооруженного столкновения между гугенотами и католиками, случился в июне 1560 года. Когда двор прибыл в Амбуаз, дворяне-протестанты совершили неудачную попытку выкрасть пятнадцатилетнего короля Франциска II, старшего сына Екатерины Медичи, находившегося под сильным влиянием кардинала и герцога де Гизов, дядей его жены, шотландской королевы Марии Стюарт. Двор жестоко расправился с заговорщиками, протестантов убивали и бросали в воды Луары, вешали на балконах и стенах Амбуазского замка, где их трупы, испуская жуткое зловоние, висели до тех пор, пока их не склюют птицы. После этих трагических событий короли — из династии Бурбонов, пришедшей на смену династии Валуа, — разлюбили Амбуаз. Людовик XIII несколько раз приезжал туда охотиться, а Людовик XIV превратил замок в место заключения.

Анализ кризиса монархической власти, процедуры выборов в Генеральные штаты [3] и оценка наказов, которые жители, в том числе и сельские, давали своим депутатам, существенно дополняют оценку ситуации, сложившейся в стране. Автор приводит множество данных, подтверждающих, что существовавшая форма монархии, в сущности, не устраивала ни протестантов, ни католиков, и что и те и другие стремились к сепаратизму. Автор пишет, что как только города, где были созданы отделения Лиги, равно как и города, оказавшиеся во власти протестантов, оказывались свободными от королевских войск, они немедленно начинали устраивать свою жизнь по образцу свободных республик, давно уже существовавших на большей части территории Европы: в Германии, Италии и Нидерландах. Но сепаратизм, допустимый в вышеуказанных странах, являвшихся политическим объединением более или менее независимых государственных образований, в такой централизованной стране как Франция грозил крахом государства и утратой национальной независимости. В надежде на территориальные приращения за счет ослабевшего соседа испанский король Филипп II поддерживал борьбу католической Лиги не только с гугенотами, но и с твердым в католической вере королем Генрихом III — особенно когда появился шанс посадить на французский престол ставленника испанской короны. А так как понятие свободы чаще звучало в проповедях пасторов, нежели католических проповедников, то нередко французские дворяне, как католики, так и гугеноты, объединялись в своем стремлении запретить пасторам рассуждать о государстве, дабы с течением времени во Франции не появились люди, желающие организовать независимые общины, что будет крайне вредно и для короны, и для дворянства.

Говоря о кризисе власти, автор напоминает, что XVI век в истории Франции является веком Ренессанса и гуманизма, а годы правления Карла IX (1560—1574) приходятся на эпоху Плеяды [4], именуемой также временем великого поэта Ронсара. В этот период не только большая часть элиты, но и сам монарх разделяют идеалы флорентийского гуманиста и философа-неоплатоника конца XV века Марсилио Фичино, полагавшего, что истинный государь, добродетельный, искренний и справедливый, должен вести свой народ вперед по тропам добронравия и воспитывать его в страхе перед Господом и в любви к Нему. Королю не следует применять насилие, ибо тогда он превратится в тирана. Поэтому монарх должен руководствоваться правилами божественной мудрости, основанной на милосердии. Екатерина Медичи вдвойне почитала философию неоплатоников, ибо, во-первых, была родом из Флоренции, а во-вторых, восторженной поклонницей своего свекра короля Франциска I, покровительствовавшего ученым, литераторам и художникам. На фоне усиливавшихся культурных контактов с Италией Екатерина Медичи не преминула окружить себя соотечественниками. Однако парижане крайне отрицательно оценивали участие чужеземцев в управлении королевством, студенты часто затевали драки с проживавшими в Париже итальянцами, а авторы памфлетов вопрошали, доколе Франция должна сносить торжество неправды и порока, терпеть правительницу из чужой страны, насаждающую свою политику огнем и кровью. Аристократический гуманизм в искусстве и философии плохо уживался с гуманизмом в политике и религиозных отношениях.

Противостояние католиков и гугенотов во Франции явилось частью общеевропейского процесса, начавшегося в XVI веке и известного под названием Реформации, сложного религиозного и социального движения, принявшего форму борьбы с всеобъемлющим господством католической церкви в духовной, политической и экономической областях. В начале XVI века границы мира, orbis terrarum, окружавшего человека, значительно расширились. Открытие Америки, морского пути в Индию, первое кругосветное путешествие заложили основы будущей мировой торговли. Европа оказалась в состоянии кризиса, связанного с развитием в недрах общества новых экономических отношений и сопровождавшегося депрессией и нарушением жизненного уклада. Стремительно росли цены, увеличивалась стоимость жизни и сокращались доходы населения. Ощущая необходимость изменений в ментальной сфере, папская курия проводила активную политику вмешательства в европейские дела, тем более что освоение новых земель требовало не только людских, но и интеллектуальных ресурсов. Открыв для себя новое человеческое сообщество, европейцы восторженно перечисляли его многочисленные чудеса. «Мы нашли другой мир!» — воскликнул Монтень в своих «Опытах». Надо было не только научиться извлекать золото из неведомых стран, но и осмыслить увиденные там чудеса в духе христианской веры.