История шпионажа времен второй Мировой войны - Ладислас Фараго Страница 2

Если сам автор книги сознательно воздерживается от всякого рода выводов, излагаемые им в ней факты — спроецированные на гигантский экран истории — все же могут послужить своего рода прагматическими уроками. Акцент сделан на фактах. Они, по выражению Уинстона Черчилля, несравненно ценнее иллюзий и домыслов.

Той душной ночью 10 августа 1939 года едва ли кто-нибудь из прохожих нарушил ночное спокойствие почтенной берлинской Кайзер-Вильгельмштрассе, пока незадолго до полуночи быстрые шаги в тяжелой обуви пугающим эхом отдались в тишине этой знаменитой улицы. Охрана у внушительного серого здания Имперского министерства авиации заметила торопливо прошедшего мимо рослого мужчину. Поскольку на незнакомце была черная форма офицера общих СС, молодой часовой приветствовал его, вскинув на караул карабин и вытянувшись, проводил его взглядом до самого угла, пока эсэсовец не свернул на Принц-Альбрехтштрассе, где располагались здания, в которых размещались центральные органы гестапо — тайной государственной полиции, шефом которой стал Рейнхард Гейдрих.

Охранники в вестибюле при виде вошедшего щелкнули каблуками и выбросили вперед правую руку, сопроводив церемонию нацистского приветствия возгласом «Хайль Гитлер!». Небрежно отсалютовав в ответ, поздний визитер стал подниматься по лестнице, направляясь прямо в приемную Гейдриха.

Этим нарушителем спокойствия в здании на Кайзер-Вильгельмштрассе был тихий и спокойный на вид человек, один из головорезов гестапо Альфред Гельмут Науйокс. Будучи безмозглым орудием в руках мастера, этот бандит даже запахом весьма напоминал героя «Безволосого мексиканца» Сомерсета Моэма — высокий, дородный, ширококостный, с гладкой кожей и грубым лицом, украшенным шрамом на лбу, светловолосый и с несуразно большими и усыпанными розовыми веснушками руками. Науйокс был человеком с именем в гейдриховском братстве убийц, один только намек на которых вселял страх в души немцев. Он принадлежал к новой касте тайных агентов, негласные операции которых придавали древней войне шпионажа дух бандитизма.

Было десять минут первого ночи, когда Науйокс вошел в просторный, безлико меблированный кабинет Гейдриха. Жестом пригласив его сесть, Гейдрих изложил ему предстоящую миссию, которой, по-видимому, было суждено стать главной в послужном списке Науйокса, да и в его жизни в целом.

— Я собираюсь поручить вам, — необычно высоким голосом заговорил группенфюрер СС, — совершенно секретное задание, являющееся вопросом государственной важности рейха, и не считаю необходимым напоминать вам о том, что данная операция должна быть проведена с предельной осмотрительностью.

Науйокс кивнул, и Гейдрих продолжал:

— Фюрер решил раз и навсегда разрешить данцигский вопрос и разгромить Польшу. И день «X» и час «У» уже установлены. Все подготовлено — кроме предлога для войны. Он пока что не избран. Но мы изыщем его для фюрера, мы с вами, мой уважаемый Науйокс! Именно нам предстоит создать повод для этой войны! Германия начнет Польскую кампанию без формального объявления войны, с внезапной атаки, заявив всему миру о том, что именно поляки сделали первый выстрел. Но этого мало. Нам необходимо неоспоримое практическое доказательство, весомые улики, которые Геббельс сможет потом предъявить зарубежной прессе.

Перед тем как перейти к сути дела, Гейдрих сделал мелодраматическую паузу.

— Мы искусственно спровоцируем серию пограничных конфликтов и заставим поверить всех в то, что нападавшие были поляками.

Подойдя к висевшей на стене карте, группенфюрер указал на отмеченные на ней населенные пункты и участки на территории восточной части Германии.

— Инциденты должны произойти вот здесь, — пояснил он, — в районе Глейвица [2] в Верхней Силезии, и вот здесь, в Питцене под Кройцбургом [3], а также в Хохлиндене под Ратибором [4], ну и в самом Глейвице. Мы переоденем пару сотен наших солдат в польское обмундирование и прикажем им обстрелять территорию рейха, поджечь несколько наших домов, в общем, в течение нескольких часов сеять панику среди немецкого населения.

Его костлявый указательный палец остановился на одной из точек на карте.

— Вот здесь в Глейвице, — продолжал он, — расположена наша радиостанция. Вашей задачей будет подготовить инцидент там. Партайгеноссе Мюллер несет прямую ответственность за перечисленные операции. От него вы получите все необходимые детальные разъяснения. Найдете его или в Глейвице, или в Оппельне [5]. Доложите ему о прибытии, когда доберетесь туда. Желаю удачи!

Науйокс впервые за все время инструктажа раскрыл рот.

— Благодарю, группенфюрер, за оказанное доверие. Хайль Гитлер! — произнес он в ответ.

Поднявшись, Науйокс щелкнул каблуками и вышел из кабинета Гейдриха.

«Партайгеноссе Мюллером» был не кто иной, как Генрих Мюллер, шеф гестапо, один из подчиненных Гейдриха. Науйокс нашел его в Оппельне, где обер-гестаповец был занят тайной подготовкой предстоящих операций. Когда Науйокс прибыл, Мюллер созвал на совещание своих заместителей и дал каждому из них соответствующие инструкции. Головорез по имени Мельхорн должен был направить в район Питцена около 100 нацистов, переодетых в форму польских регулярных войск. Другому прислужнику, по имени Лангханс, предстояло организовать и провести штурм здания таможни в Хохлиндене. Науйокса Мюллер ознакомил с деталями нападения на радиостанцию в Глейвице.

— Выберете себе шестерых заслуживающих доверия сотрудников СД и переоденете их в польскую форму. В назначенное время атакуете радиостанцию и захватите ее. Долго удерживать здание нет необходимости — 5—10 минут, не больше, самое главное, чтобы в эти минуты уложился тот из вашей группы, кому предстоит зачитать на польском языке антигерманское обращение к полякам.

Мюллер продолжал:

— Здесь у меня в Оппельне, в тюрьме гестапо, найдется с десяток заключенных из концентрационных лагерей. Мы используем их для придания инцидентам убедительности. Мы тоже переоденем их в польскую форму, а потом оставим их лежать, как будто они погибли в ходе нападения. Им будут сделаны смертельные инъекции, и, кроме того, на их телах впоследствии поляки обнаружат и огнестрельные ранения. После инцидентов мы предъявим трупы зарубежным корреспондентам, представителям прессы, которых Геббельс собирается доставить сюда из Берлина.

Мюллер заверил Науйокса, что выдаст и ему тело одного из этих «поляков», которому тоже будет сделана смертельная инъекция и нанесены огнестрельные ранения.

— Между прочим, — добавил Мюллер, — мы избрали для этих якобы поляков кодовое название — «консервы». А сама операция называется «Мясные консервы». Что же, остроумно.