Секреты самураев. Боевые искусства феодальной Японии - Адель Уэстбрук Страница 20

Таблица 4. Центральное правительство и его основные органы в эдо

Структура правительства Токугава (таблица 4) имела следующий вид: совет из четырех или пяти старейшин (родзу), которые избирались из самых могущественных даймё категории фудаи, имевших собственные замки, где часто председательствовал Великий старейшина (тайро); совет младших старейшин (вака-досиёри), также избиравшихся из фудаи, но тех, кто не имел собственного замка; управляющие храмами и часовнями (дзися-бугё); управляющие финансами (кандзо-бугё); городские судьи (мати-бугё), которые входили в состав верховного суда (хёдзосё) и могущественные цензоры (мэцукэ), которыми руководил Великий цензор (о-мэцукэ). Под этими органами размещалась широкая масса исполнителей, включавшая упоминавшихся ранее хатамото и гокэнин, сборщиков налогов (дайкан) и полицейские силы. Последние несли службу в районах Эдо и состояли из стражников (ёрики), полицейских (досин), патрульных (оккапики) и официальных надзирателей, которые контролировали наиболее важные точки в городе. Надзиратели над военными резиденциями (цудзибан) разделялись в соответствии с областями, вверенными им для наблюдения: надзиратели кварталов хатамото (кумиай-цудзибан), надзиратели кварталов даймё (даймё-цудзибан) и прямые надзиратели правительства (коги-цудзибан). Кварталы простолюдинов имели своих собственных надзирателей (дзисимбан) и стражников у ворот (бантаро), которые в десять часов вечера закрывали ворота, расположенные в конце каждой городской улицы, после чего никто не мог через них пройти без разрешения властей.

В 1600 году Иэясу начал раздавать земельные участки в Эдо и его окрестностях своим наиболее преданным вассалам, которые впоследствии имели там две или более официальные резиденции. Размер этих участков измерялся в цубо – мере площади, примерно равной 36 квадратным футам, – и он варьировался от 90 000 квадратных футов для феодальных правителей низшего ранга до 252 000 квадратных футов для самых высокопоставленных и могущественных среди них.

Командующие лояльными сёгуну войсками жили в роскошных, хорошо укрепленных особняках, расположенных в пределах города и разбросанных по окружающей его местности. Все даймё были обязаны иметь собственный особняк в Эдо, где им приходилось проводить большую часть времени и где они оставляли ближайших членов семьи (жен, сыновей и т. д.), когда отправлялись проведать свои лены. Эти особняки (ясики) обычно строились в соответствии с древним военным планом укрепленного лагеря – в самом центре палатка генерала в окружении палаток его офицеров, а по внешним границам – палатки простых воинов. Провинциальные замки феодальной Японии строились по такой же схеме, и главная цитадель в них размещалась в центре, а окружавшие ее бараки воинов были вытянуты вдоль внешних стен.

Частные особняки в Эдо представляли собой слегка модифицированную версию того же самого плана, с длинными, непрерывными зданиями (нагайя), построенными так, чтобы полностью окружать сад и центральный дворец феодального правителя. Эти здания имели прочные внешние стены и ряды укрепленных окон со стороны улицы. В них обычно размещались казармы воинов и их оружейные. На главную улицу выходили центральные ворота (омон, омотэмон), чьи огромные створки широко распахивались лишь по особым случаям. В обычные дни все движение осуществлялось через меньшие по размерам ворота (передние (цуёмон), задние (урамон) и маленькие проходы, называвшиеся хидзёмон, ёдзингути и кугири), которые вели в узкий дворик, зажатый между караульными помещениями, где «стены были украшены луками, стрелами, копьями, огнестрельным оружием и длинными палками с утыканными шипами железными наконечниками, которые служили для нейтрализации и разоружения незваных гостей. Всякий раз, когда кто-то из воинов выходил за ворота, он оставлял на стене караульного помещения деревянный жетон со своим именем, который он всегда носил на поясе; по возвращении в ясики он получал жетон назад. Таким образом стражники у ворот могли определить с одного взгляда, сколько воинов в данный момент находится в отлучке» (McClatchie 1, 171).

Нагайя окружали внутренние казармы (нака-нагайя), где размещался дополнительный гарнизон, а также находились складские помещения и здания, предназначенные для высокопоставленных чиновников, которые управляли делами клана для своего господина. Эти внутренние здания как в Эдо, так и в провинции служили резиденциями «для советников (каро), торговых агентов (ёнин), представителя феодального правителя во время его отсутствия (русуи), управляющего финансами (кандзё-бугё), главного архитектора (сакудзи-бугё) и врача (иса). В больших кланах насчитывалось большое количество таких чиновников, но в ясики менее состоятельных даймё и у хатамото их было значительно меньше» (McClatchie 1, 172).

Мощеная дорожка вела от парадных ворот до входа в главное здание – резиденцию правителя (годэн), днем и ночью бдительно охранявшуюся избранными воинами. Эти воины были «единственными вассалами (за исключением нескольких личных слуг правителя), которым дозволялось посещать годэн в ночное время. Все остальные, в том числе повара и кухонные работники, имели жилища, отведенные им в нагайя, и они приходили туда рано утром, чтобы вновь приступить к своим обязанностям» (McClatchie 1, 173).

В начале периода Токугава каждому даймё отводился участок для строительства одного особняка в Эдо в дополнение к тому, что он имел в провинции. Однако с течением времени, по мере того как показная роскошь и паразитическая бездеятельность разъедали строгие воинские добродетели прошлого, многие правители стали приобретать себе по три и более «главных особняка» (ками-ясики) в дополнение к своим городским и пригородным особнякам среднего (симо-ясики) и малого размеров, а также многочисленным летним резиденциям, как большим (бэссо), так и маленьким (какаэ-ясики).

Согласно Бринкли, вплоть до 1868 года такое великое множество этих «зловещих» ясики с их массивными нагайя тянулись непрерывными рядами вдоль улиц Эдо и «такое огромное количество их обитателей с парой острых как бритва мечей на поясе и высокомерной миной на лице прогуливалось вокруг, что, несмотря на прекрасные парки и изысканные особняки аристократии, при всех своих зеленых лужайках и ухоженных соснах, которые маскировали мрачные очертания мощных укреплений центрального замка, Эдо никогда нельзя было принять за что-то иное, чем этот город являлся на самом деле – цитадель милитаристской системы, вобравшей в себя все военные ресурсы воинственной нации» (Brinkley 2,13).