Братья Старостины - Георгий Морозов Страница 20

Старостины находились в большой опасности, о масштабах которой даже не ведали. Но о серьезности положения можно судить по фрагментам протокола допроса одного из арестованных:

«— Расскажите подробно о вовлечении вас Старостиным в фашистскую организацию.

— В мае месяце 1936 года я был уволен с работы в „Локомотиве“… Я обратился к Старостину с просьбой об устройстве меня на работу.

В те дни, когда происходили у нас разговоры о работе, мы беседовали на политические темы. Старостин в озлобленных тонах… отзывался о руководителях партии и советской власти, доказывал неправильность политики партии по ряду вопросов…

В одной из откровенных бесед Старостин сообщил, что является руководителем фашистской шпионско-террористической организации, которая действует по заданиям германской разведки. Старостин предложил мне войти в эту организацию, на что я и дал свое согласие…

— Какие цели и задачи ставила организация?..

— Со слов Старостина, организация ставила своей целью свержение советской власти и установление фашистской диктатуры.

Нашими задачами, как заявил Старостин, является проведение шпионской деятельности и подготовка к совершению террористических актов против руководителей партии и правительства…

— Против кого персонально намечалось проведение террористических актов?

— В первую очередь против Сталина, Молотова и Кагановича.

— Как практически подготовлялось… совершение террористических актов?

— …Старостин предложил осуществить убийство руководителей партии и правительства на стадионе „Динамо“ во время одного из спортивных соревнований… Руководители часто посещали стадион, и он был всегда заранее осведомлен об этом от Харченко (бывшего председателя ВСФК). Конкретно решено было стрелять в тот момент, когда кто-либо из намеченных лиц будет выходить с трибуны и садиться в машину…

— Кто вам известен из участников организации?..

— Со слов Старостина мне известно, что в состав фашистской террористической организации входили следующие лица: l. Леута Станислав, игрок команды мастеров общества „Спартак“.

2. Исаков Петр, инструктор по футболу общества „Спартак“.

3. Филиппов Иван, начальник футбольной школы „Спартак“.

Других фамилий Старостин мне не называл».

Аксель Вартанян, впервые сделавший достоянием гласности данный документ, по этическим соображениям не стал называть имени человека, давшего показания. Не станем делать этого и мы, согласившись с коллегой в том, что под пытками арестованный мог заявить все, что угодно. Тем более свою горькую чашу он испил до дна: Военной коллегией Верховного суда СССР ему была вынесена высшая мера наказания.

Почему этому делу не был дан ход — непонятно. Никого из спартаковцев, указанных в протоколе, правоохранительные органы тогда не тронули. Но…

Питерский исследователь Юрий Лукосяк отыскал в архивах и другой материал, который опубликовал в 1999-м в еженедельнике «Футбол» под заголовком «Приказано расстрелять». Здесь он рассказал еще об одной попытке чекистов расправиться с братьями:

«Седьмого марта 1938 года из столицы в питерский НКВД пожаловала депеша. Мол, в Москве вскрыта (слово из лексикона органов того времени) крупная террористическая организация, во главе которой стоял Петр Петрович Старостин (основная задача — борьба всеми средствами против Советской власти). В ее состав входили: В. А. Рябоконь (арестован в октябре 1937 г.), Н. А. Корнеев, В. М. Стрепихеев, А. М. Богданов, Н. В. Троицкий (тренер команды завода им. Сталина в Москве) и Г. И. Фепонов из Ленинграда… Планировались террористические акты против Сталина, Молотова и Кагановича. Их совершение намечалось на стадионах „Динамо“ или „Локомотив“ весной — летом 1938 года, во время больших физкультурных соревнований, где должны присутствовать также члены правительства и руководители партии. П. Старостин считал, что наиболее подходящими кандидатурами для совершения непосредственного убийства являются Троицкий, Фепонов и Рябоконь».

В общем, положение братьев оставалось шатким. Особенно после того, как в ноябре 1938-го Косарев был снят с должности генерального секретаря, в декабре арестован, а 23 февраля 1939-го расстрелян.

После казни куратора и сам Николай жил в ожидании ареста: заступиться на высоком уровне было некому. Доводилось слышать высказывания, будто Старостин состоял в дружбе с главным в стране прокурором Андреем Вышинским, но на самом деле им приходилось только общаться на совещаниях по спортивной тематике. А тут еще осенью 1939-го возник, как сейчас бы сказали, конфликт интересов с наркомом внутренних дел. А им на тот момент стал не кто иной, как Лаврентий Берия.

Нарком имел влияние на весь динамовский спорт, но к московской и тбилисской футбольным командам у него было особое отношение. И именно грузинские мастера в тот год являлись главными конкурентами «Спартака». 8 сентября сетка Кубка СССР свела их в полуфинале. Красно-белые победили со счетом 1:0. Праздновали они успех и 12-го, одолев в финале с результатом 3:1 ленинградский «Сталинец». И тут с самого верха последовало распоряжение: переиграть полуфинал, поскольку тбилисцы опротестовали правильность засчитанного гола. По спортивному регламенту подобный протест был отклонен, однако для кремлевских небожителей законы не писаны… Указание исходило от члена политбюро ЦК ВКП(б) Андрея Жданова.

Несмотря на то, что Андрей Старостин сломал руку и играть не мог, а еще два ведущих футболиста были дисквалифицированы, «Спартак» выиграл и этот матч — 3:2. А 27 октября забил три безответных мяча тбилисцам уже в чемпионате страны, сделав весомую заявку на первое место. Получается, что у Берии действительно имелся повод нанести ответный удар доступными ему средствами.

Николай в мемуарах писал о том, что ордер на его арест уже поступил на подпись Вячеславу Молотову, но тот не дал санкцию. И объяснение находил такое: дочь главы советского правительства училась в 175-й правительственной школе вместе с дочерью Старостина Евгенией, они даже дружили. Но вряд ли функционера в такой момент посетила бы сентиментальность. А школа действительно была непростая, там занимались дочь Сталина Светлана Аллилуева, внучки Максима Горького Дарья и Марфа Пешковы. Последняя впоследствии вышла замуж за сына Берии Сергея Гегечкори. К слову, Лялю Старостины определили в обычную школу № 125, находившуюся на Малой Бронной.

Занималась Женя и в конноспортивной школе «Спартака» вместе с детьми Анастаса Микояна и сыном Сталина Василием (правда, отпрыск вождя скрывался под фамилией Волков). Но и это обстоятельство тоже вряд ли могло стать аргументом в решении судьбы Николая.

Тогда опала проявилась разве что в том, что в 1940 году, когда «Спартак», усиленный другими футболистами, отправился в Болгарию на товарищеские матчи, Николая сделали невыездным: руководителем делегации был назначен другой функционер.

Но вернемся опять к футбольным делам. Братья поочередно завершали выступления на зеленом поле.