Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага - Андрей Иванов Страница 20

Этот шаг был закономерным продолжением сепаратистской политики мурманских властей, стремившихся выйти из подчинения большевистского Петрограда. Как следствие контрразведчики старались свести контакты со столицей к минимуму, но при этом тесно взаимодействовали с архангельскими коллегами. Правда, инициаторами этого взаимодействия выступали архангельские борцы со шпионажем, привыкшие считать работников Мурманского ВКП своими подчиненными, что наложило отпечаток на характер переписки между данными органами. Фактически она сводилась либо к отдаче распоряжений, выполнение которых в новых условиях было необязательно, либо к простому обмену информацией.

К примеру, начальник Архангельского Военно-морского контроля М. К. Рындин уведомлял сотрудников Военно-регистрационного бюро, что на контролируемую ими территорию были посланы иностранные диверсанты для «порчи военных судов» [205]. А комиссар Беломорского военного округа А. И. Геккер даже требовал от мурманских контрразведчиков воспрепятствовать проникновению на Север немецких агентов, направленных в этот регион с целью помешать формированию Красной Армии [206].

Схожие сообщения поступали к работникам ВРБ и от их британских коллег. По данным союзников, немецкие разведслужбы завербовали шестерых китайцев, нанятых для участия в строительстве Мурманской железной дороги, дав им задание ликвидировать нескольких русских и иностранных официальных лиц [207]. Благодаря своевременному получению этой информации вражеские агенты были оперативно обезврежены, что свидетельствует о создании на Мурмане единого информационного пространства в области борьбы со шпионажем.

В то же время начало антисоветского этапа интервенции летом 1918 года, отчасти спровоцированного обострением отношений краевого Совдепа с центральными властями РСФСР [208], повлекло за собой изменение функций и союзной контрразведки. Ее сотрудники стали уделять все большее внимание перехвату телеграмм, направляемых в Мурманск из Петрограда [209], с целью нарушить связь местных сторонников советской власти с центральным правительством большевиков. Союзники все больше расширяли свое вмешательство во внутренние дела края, начав подготовку антисоветского этапа интервенции.

* * *

Однако, несмотря на общность задач, взаимоотношения сотрудников Военно-регистрационной службы с британскими и американскими коллегами складывались весьма непросто. Одним из главных противоречий между ними была проблема распределения обязанностей и полномочий. Несмотря на то что по соглашению лидеров Совдепа с союзниками «условия въезда и выезда в Мурманский край определяются Мурманским краевым Советом» [210], данную функцию самовольно взяли на себя сотрудники спецслужб Великобритании [211]. Этот факт вызывал недовольство русских контрразведчиков, однако зависимость Мурмана от иностранной военной и финансовой поддержки вынуждала их примиряться с таким положением дел.

Союзники все больше расширяли свое вмешательство во внутренние дела края. Летом 1918 года в Мурманском крае находилось уже 13 000 иностранных солдат [212], и начался набор добровольцев в Славяно-британский легион, где русские солдаты служили под командованием английских офицеров. Эти мероприятия интервентов вызывали протест со стороны моряков крейсера «Аскольд» и других военных кораблей, базировавшихся в Кольском заливе. Они открыто выражали недовольство деятельностью А. М. Юрьева, но, не обладая реальной властью, не могли повлиять на политику Совдепа. В итоге было принято решение физически устранить ряд неугодных морякам краевых руководителей [213].

В начале июля 1918 года было совершено неудачное покушение на начальника штаба Кольского укрепленного района Г. М. Веселаго, что повлекло за собой арест большинства оппозиционеров из числа «аскольдовцев». Впоследствии некоторые сторонники установления Советской власти на Мурмане совсем иначе описывали этот эпизод истории края: «Набившая руку на диверсиях и провокациях английская контрразведка […] инсценировала покушение на капитана 2-го ранга Веселаго. Это и послужило предлогом к развертыванию широчайшей волны белого террора» [214].

Данный факт наглядно демонстрирует уровень доверия населения к иностранным спецслужбам, проникшим практически во все сферы общественной жизни Мурманского края. А в связи с усилением интервенции на Севере заметно активизировались агенты британской разведки, занятые подготовкой захвата важных в военном отношении населенных пунктов. Как уже отмечалось, их наибольшее внимание привлекал Архангельск.

В этих условиях командование Беломорского округа во главе с Ф. Е. Огородниковым было вынуждено приступить к решению новых задач по организации противодействия вражеской агентуре. К решению этой проблемы были привлечены работники местного Военно-морского контроля. Данный орган был образован на основе Беломорского контрразведывательного отделения, созданного еще в период Первой мировой войны и сохраненного новой властью.

В итоге к июню 1918 года по обвинению в шпионаже контрразведчиками было арестовано 154 человека [215], но заметных изменений это не принесло. Причина крылась в том, что основная масса сотрудников Военно-морского контроля вошла в состав подпольной антибольшевистской организации, заняв пассивно-выжидательную позицию и, фактически, парализовав противодействие подготовке интервенции.

Это наглядно проявилось в ходе инспектирования работы штаба Беломорского округа членами Коллегии ВЧК летом 1918 года. Входивший в ее состав Д. Г. Евсеев отмечал, что «до сего времени даже не поставлена контрразведка» [216]. Необходимость внесения изменений с систему контрразведывательных органов на Севере становилась все очевидней.

В сложившейся ситуации функцию борьбы со шпионажем взяла на себя архангельская губернская Чрезвычайная комиссия, образованная 24 июня 1918 года. Аналогичные учреждения в этот период создавались в разных регионах страны, что в определенной степени было вызвано стремлением Президиума ВЧК создать к структуре комиссии собственную контрразведывательную службу. Возглавил архангельских чекистов член коллегии Народного комиссариата по военным делам М. С. Кедров. Согласно официальным докладам его подчиненными в конце июня 1918 года был задержан целый «букет союзнических агентов», а также несколько японских шпионов [217]. Кроме того, по обвинению в сношениях с английской разведкой чекистами был расстрелян командир 1-го Архангельского полка Иванов [218].