Агата Кристи - Николай Надеждин Страница 21

Она вставала рано утром и готовила завтрак для мужа. На самом деле всё было уже готово (Кристи держала отличную кухарку), но накрывала на стол сама хозяйка – так уж повелось.

Затем поднимался Макс. И они завтракали. Что ели? Конечно, овсянку. Потом Макс садился в автомобиль и ехал в Лондон. Или поднимался в свой кабинет, чтобы поработать. А Агата шла к себе в кабинет, где из-под её пера рождались главы очередного романа. В полдень или чуть позже она работу заканчивала. Потом занималась хозяйством.

Они, вообще, были очень консервативны в своих привычках. Вечером, к примеру, досточтимому английскому джентльмену полагалось сидеть в кресле с газетой в одной руке и с едва наполненным бокалом виски в другой. И Макс наливал себе в бокал толстого стекла на палец виски и сидел напротив Агаты в глубоком кресле. Но при этом никто не видел, чтобы он из этого бокала отпивал… Агата читала готовые главы Максу. Тот надевал очки и очень внимательно на неё смотрел. Ему очень нравилось наблюдать, как она читает.

Агата и Макс никогда не позволяли себе праздного безделья.

Имелся у Агаты один небольшой недостаток, который она считала просто чудовищным. Она любила плотно поесть.

Честно говоря, тем же самым грешком страдал и Макс. Но он мужчина, а им лишний десяток фунтов веса к лицу. Агата же была намного старше мужа и очень боялась ему разонравиться.

Иногда, стоя перед зеркалом, она приходила в уныние.

– Макс, – говорила она. – Посмотри, какая я стала… корова. Растолстела, утратила форму. Боже, Макс, ты меня разлюбишь.

И он тут же поднимал сорочку, демонстрируя собственный живот. И тоже принимался охать да ахать, сетуя на то, что уж его-то Агата точно разлюбит – такого толстого.

Тут уж они оба не могли удержаться от смеха.

Потом вместе садились на диету: никаких кашек, никаких пудингов.

– Это самое мучительное мучение из всех существующих, – говорила Агата.

И Макс в подтверждение делал такое страдающее лицо, словно ему только что отпилили ногу.

Их добровольного воздержания хватало ненадолго. Они снова наедались. А сбрасывали вес прогулками, которые Агата с улыбкой называла «спортом для живота»…

На самом деле они оба были в хорошей физической форме. Эта вечная борьба с избыточным весом стала их общей чудинкой. Одной из многих, которых они оба стеснялись и за которые их любили дочь, племянник, внук и правнуки.

И кто кому помогает?

Она писала на бумаге от руки. Машинку не любила (ей пользовались секретари и помощники, которые перепечатывали её рукописи). При этом рукопись всегда имела ужасающий вид. Разноцветные карандаши, кое-какие перья, кляксы, полустёртые чернила – Агата вечно забывала промокать написанное.

В её рукописях было полно грамматических ошибок. Иногда она сокращала слова и целые фразы, предоставляя секретарю догадываться, что же там, собственно, написано. Она делала это непроизвольно, в спешке, стараясь не отстать от собственной мысли.

Работать с её рукописями оказывалось сущим мучением. Но Шарлотта Фишер, её секретарь в довоенные годы, писала, что зачитывалась романами Кристи настолько, что уже не обращала внимания на помарки.

А что касается условий для комфортной работы, то их было относительно немного… Удобный стол, лампа, хорошая бумага, стакан чая, наконец? Да нет же. Тёплая ванна и ваза с яблоками. Агата скидывала с себя одежду, погружалась в тёплую воду, устанавливала на ванну дощечку и, жуя яблоки, исписывала страницу за страницей.

Агата Кристи за работой.

Правда, столь роскошные условия для работы были не всегда. Когда в доме находилась прислуга, Агата всё же садилась за письменный стол. Человек добрый и внимательный, она не позволяла себе даже ненароком унижать прислугу.

Самое удивительное, что он так и не изменился – от самого первого романа до самого последнего. Эркюль Пуаро не постарел, не женился, не изменил своим привычкам. Он остался таким же чудаковатым, таким же остроумным, таким же самолюбивым…

Любопытно сравнить любимого героя писательницы с её любимым мужчиной, Эркюля Пуаро с Максом Мэллоуном.

Они оба были учёными. Макс – в области археологии и истории, Пуаро – в области криминалистики. Оба неверующие, но очень уважительно относящиеся к религии. Оба верили в разум человека и свободно оперировали историческими фактами, полагая, что лучший советчик в трудной ситуации – человеческий опыт.

Оба были людьми исключительно аккуратными. К примеру, второй главный герой романов Кристи, капитан Гастингс, мог съесть яблоко, обтерев его о рукав. Пуаро – никогда. Он обязательно доставал серебряный ножичек, срезал с яблока кожуру, затем отрезал крохотные ломтики и отправлял их в рот… Точно так же яблоки ел и Максимилиан!

Пуаро одевался с иголочки, подчёркнуто элегантно и консервативно. Агата не могла бы припомнить ни одного случая, когда бы её Макс выглядел небрежно, кое-как. В конце концов, она сама за этим следила, полагая, что мужчина одет ровно так, как его одевает женщина.

Но вот деталь – образ Пуаро был создан Кристи задолго до знакомства с Максом. Удивительно…

Возможно, Агата Кристи воплотила свой идеал мужчины в образе Пуаро.

Всё в этом мире заканчивается. Закончилась и жизнь Эркюля Пуаро – вместе с писательской карьерой Агаты Кристи.

Ей исполнилось 85 лет, когда она опубликовала свой последний роман «Занавес». Позади была долгая насыщенная событиями жизнь. Десятки романов, сотни рассказов. И значительная их часть посвящена расследованиям знаменитого частного сыщика Эркюля Пуаро.

Агата решила, что закончить свой путь Пуаро может лишь одним способом – погибнув в схватке с преступником. И было бы символично, если это произойдёт в том месте, где бельгиец начал свой путь – в Стайлз. И она написала историю, в которой Пуаро блестяще раскрывает преступление, но в конце всё же погибает.

Вот что он пишет в прощальном письме Гастингсу: «Мы никогда уже больше не вступим вместе на тропинку из преступных следов. Но это была прекрасная жизнь! Ах, какая это была прекрасная жизнь!»