Корнилов - Владимир Федюк Страница 21

Когда Корнилов увидел, как его товарища вытащили из кантины и повели куда-то, он не стал терять времени, поспешив скрыться в лесу. Почти через три недели, передвигаясь по ночам, скрываясь днем в дуплах и между корней деревьев, бежавший генерал вышел к румынской границе. Прожив два дня в шалаше укрывшего его пастуха, восстановив силы, Корнилов пересекает границу.

Солнечным днем 22 августа [8] на площади румынского городка Турнсеверин перед русским военным агентом, капитаном второго ранга С.М. Ратмановым, стоит группа солдат, бежавших из австрийского плена. Офицер записывает фамилии беглецов в блокнот. «Он закончил опрос последней партии и приказывает солдатам идти, — писал Севский со слов Ратманова. — Девять браво поворачиваются и уходят, а десятый — маленький невзрачный оборванец — остается стоять.

— Ты что? — спрашивает у него офицер. — Тебе что-либо надо сказать?

— Да, нужно! Я — генерал-лейтенант Корнилов». Судьба преподносит иногда удивительные совпадения.

Полтора года спустя тот же Ратманов будет присутствовать при последних минутах жизни Корнилова.

Тем временем Мрняка допрашивают, сначала в Барло, затем в Карансебеше. При обыске в электрическом фонарике находят листок красной бумаги, которой была обмотана батарея. Этот листок оказался сопроводительным документом генерала Корнилова, выданным ему еще при взятии в плен. На пятый день после ареста Мрняка отправляют в братиславскую тюрьму, где он узнает о том, что арестованы Гутковский, Мартьянов, Веселов и Цесарский. После побега Корнилова из кесегского госпиталя события развивались следующим образом: умер русский офицер, а отсутствие на отпевании Корнилова сразу же вызвало подозрения, вскоре было обнаружено и злополучное неотправленное письмо Мрняка.

В двадцатых числах октября 1916 года состоялся суд. Гутковский, Мартьянов, Веселов и Цесарский открыто заявили, что принимали участие в организации побега Корнилова. Они считали, что «их прямой обязанностью было как можно лучше позаботиться об его успешном исходе. Повинуясь приказанию своего начальника, они не совершили преступления, за которое могли нести ответственность», и просили на основании этого прекратить против них судебное дело. Четверо русских военнопленных были приговорены к дисциплинарному наказанию на восемь недель, а в отношении Франтишека Мрняка суд вынес следующий приговор: «Смертная казнь через повешение, лишение гражданских прав и исключение из списков армии…»

Через девять долгих томительных месяцев верховный суд отменил смертную казнь, и после пересмотра дела Мрняка осудили на 10 лет заключения в крепости. Находясь в сырой и холодной камере, испытывая постоянный голод и побои, Франтишек продумывает план побега. Он начинает симулировать сумасшествие. И настолько успешно, что осматривавший его врач-психиатр предписывает отправить его в сумасшедший дом. 20 сентября 1918 года при перевозе его в военную лечебницу для душевнобольных Мрняк, прямо в смирительной рубашке, выскакивает из поезда и скрывается в лесу. А через месяц Австро-Венгерская империя прекратила свое существование, и Франтишек Мрняк вернулся к себе на родину.

Корнилов так и не узнал, что человек, которому он обязан своим освобождением из плена, остался жив. Благодарность к Мрняку Корнилов выразил в том, что добился включения «мертвого» чешского героя в состав первого взвода первой роты первого чешско-славянского полка чешского легиона, сражавшегося на стороне России. При ежевечерней полковой поверке дежурный унтер-офицер называл его имя, а взводный первого взвода первой роты ежедневно отвечал: «Расстрелян австрийцами в Прессбурге за освобождение генерала Корнилова». Пожалуй, ни один иностранный военнослужащий, да еще и из неприятельской армии, не был удостоен таких почестей.

Этот побег был действительно редчайшим случаем: из плена бежал генерал! Сам Николай II принимает Корнилова в Ставке, вручает ему орден Святого Георгия III степени. Газеты и журналы печатают портреты генерала, статьи о нем и интервью с ним. В Петрограде его чествуют юнкера Михайловского артиллерийского училища. Омский епископ Сильвестр шлет телеграмму. Земляки-казаки Каркаралинской станицы присылают нательные крест и образок…

В середине сентября 1916 года Корнилов назначается командиром XXV армейского корпуса Особой армии генерала В.И. Гурко и убывает на Юго-Западный фронт. Этим корпусом генерал-лейтенант Корнилов командовал вплоть до известных февральско-мартовских событий 1917 года.

Новый, 1917 год начинался для России тревожно. Война шла уже третий год, и хотя сообщения с фронтов давно перекочевали на вторые полосы газет, она не давала забыть себя ни на один день. Резко поднялись цены. Продовольствие подорожало в четыре раза по сравнению с довоенным временем, а по некоторым видам товаров даже в шесть—восемь раз. Из продажи пропал сахар, понемногу начинал ощущаться недостаток хлеба. Дороговизна и товарный голод порождали недовольство городского населения и прежде всего рабочих. По фабрикам и заводам вновь прокатились прекратившиеся было с началом войны забастовки.

Император, прибывший в столицу на Рождество, задержался здесь дольше предполагавшегося срока. Только 22 февраля царь покинул Петроград для того, чтобы возвратиться в Ставку. Буквально на следующий день после этого в городе начались продовольственные волнения. В короткий срок они переросли в многолюдные демонстрации и митинги, проходившие уже под политическими лозунгами. Решающую роль в дальнейших событиях сыграло восстание частей петроградского гарнизона.

Старая власть перестала существовать. В Петрограде был создан Временный комитет Государственной думы под руководством М.В. Родзянко. Одновременно по инициативе думских социал-демократов был воссоздан Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, короткое время существовавший в дни первой русской революции. Однако ни Совет, ни Временный комитет не имели эффективных рычагов воздействия на происходящее. Реальная сила была в руках восставших солдат. Под давлением солдатской массы Петроградский Совет 1 марта 1917 года принял «приказ № 1», узаконивший самочинно возникшие солдатские комитеты. Они получали право контролировать все распоряжения офицеров и высшего командования. Особым соглашением было оговорено, что петроградский гарнизон остается в столице для охраны завоеваний революции и ни при каких условиях не может быть выведен из города.

В составе петроградского гарнизона насчитывалось до 200 тысяч человек. Это была огромная сила, в любой момент грозившая превратиться в агрессивную вооруженную толпу. Нужно было срочно найти того, кто сумел бы восстановить дисциплину и взять ситуацию под контроль. Временный командующий гарнизоном генерал Ф.В. Рубец-Масальский заигрывал с солдатскими комитетами и сочинял проекты нового государственного герба (на нем должен был быть изображен двуглавый орел без корон со сломанным скипетром в лапе). На его место требовался человек решительный и популярный. Выбор пал на Корнилова.