Откровения немецкого истребителя танков. Танковый стрелок - Клаус Штикельмайер Страница 21

Один из наших Pz-IV поймал советский снаряд, уменьшив наше число пушек до семи. Чертовски близко к их количеству.

Мы сумели оттянуть полдюжины Т-34 с шоссе; теперь надо было сделать так, чтобы они на него не вернулись — по крайней мере, не все.

Экипажи Т-34 надо было убедить остановить гонку, так чтобы они дали нам возможность устроить им головомойку.

И лейтенант Якоб приказал мне стрелять осколочными снарядами по нашим мишеням — без особого порядка и с неравными интервалами, — чтобы их взорвать. Может быть, Советы подумают, что их пушки подрывали «четверки» одну за другой.

Самое главное, наши взрывающиеся макеты должны были заставить hujas в некоторых Т-34 присмотреться получше и снизить скорость, возможно, чтобы сделать несколько более прицельных выстрелов — таких, как те, которыми они, как им казалось, уже подбили пять Pz-IV на гребне высоты.

Наша тактика сработала. Четыре Т-34 снизили скорость до еле заметной или остановились — и были легко перебиты. Поскольку им было трудно противостоять превосходящим танковым силам, парни в двух оставшихся Т-34 начали искать выход. Они прекратили свое наступление зигзагом на наши позиции, повернули вправо и как можно быстрее поехали на восток параллельно шоссе. К тому времени оба прикрывали себя дымом.

Счет в первый день: один наш, четверо их. Небольшой счет, но прекрасное, действительно прекрасное шоу с их стороны, да и с нашей тоже.

Хотя следующий анекдот не является частью истории о фальшивых башнях, он рассказывается здесь потому, что показывает, как танковый офицер использует подбитый Pz-IV как приманку.

Целься в батареи

Четыре 12-вольтовые батареи Pz-IV, каждая размером с большой деревянный ящик на 14 литровых бутылок пива, стояли на полу корпуса под боевым отделением. Редко будучи предметом чьих-то размышлений и еще реже — объектом проверки, эти жизненно важные устройства несли также серьезную опасность для экипажа.

Попадание в нижнюю часть корпуса под башней обычно размыкало квартет батарей и рвало стальной настил боевого отделения над ними, расплескивая кислоту, которая как минимум брызгами попадала в башню, так что пары кислоты заполняли весь танк.

Один Pz-IV, о котором я слышал, был пробит под острым углом из пушки Т-34 без взрыва или загорания. Большая часть экипажа, с обширными кислотными ожогами, почувствовала, что ослепла и стала просто физически растворяться. Когда кислота разъедает задницу, башенное трио вряд ли способно воевать. Конечно, их танк вышел из строя.

Однако на этот раз командиру танка не разрешили подорвать танк. Напротив, им было приказано вывести экипаж. Они направились к ближайшей яме с водой, чтобы туда нырнуть.

Местность, на которой танку прострелили батареи, была, как я слышал, похожа на ту, что мы видели в Южной Литве. Она не была ровной как стол — она, скорее, была волнистой, прорезанной реками.

Местность была идеальной для выдумок, и командир решил использовать танк без экипажа как приманку. Он подумал, что, поскольку Советы не могут сразу подойти к танку, чтобы его захватить, и он может отвлечь огонь Советов от нетронутых танков, он временно оставит танк там, где он есть, пусть даже он не может отстреливаться. Бронебойные снаряды позаботятся о нем, как только его понадобится уничтожить. Использовать танк с простреленными батареями в качестве подсадной утки было неожиданно. Никогда ничего не слышал о подобном.

В случае с меньшими проблемами, касающимися батарей — с потерей напряжения в 12-вольтовой сети, — наводчик мог стрелять из пушки, запуская электропуск от ручного динамо. Небольшая кнопка пуска находилась перед левым плечом наводчика, не мешая ему, но находясь в пределах досягаемости, так что он мог случайно нажать ее, есть ток в сети электропуска или нет.

Любой командир танка, который считает, что у противника выходят боеприпасы, может приказать наводчику брать примерно на метр ниже, чем обычно — если там находятся батареи. Там может не оказаться снарядов, которые загорятся при подбитии танка, но там всегда будут батареи, наполненные кислотой, — пугающие экипаж. Топливо — бензин или дизельное — это другой фактор, когда противника можно считать исчерпавшим боезапас. Ищите батареи. Ищите топливные баки. Знайте конструкцию вашего противника и используйте свое знание.

Паселоняй: Pz-IV, бронетранспортеры с пехотой и зенитная установка совместно очищают 50-км участок главного шоссе

«7-я танковая дивизия во Второй мировой войне», стр. 416–417, констатирует:

«11 июля, когда основные силы дивизии блокировали советскую переправу через реку [река Меркис] у Варены, 2-й батальон 25-го танкового полка вместе с боевой группой «Вайцель», состоящей из входящего в дивизию 6-го полка панцергренадеров, в тот день атаковала вдоль [не на] шоссе, ведущего в Олиту, и, через Даугай, атаковала до Паселоняя, в 15 км от Олиты.

Сильная вражеская противотанковая оборона [в Паселоняе] воспрепятствовала дальнейшему наступлению на Оолиту…»

Цель наших боев с Советами на бездорожье у шоссе — мы обезопасили его 50-километровый участок — состояла в восстановлении контроля над ним, чтобы помешать Советам отрезать с юга группу армий «Север».

Паселоняй числится в моей солдатской книжке под 12 июля 1944 года. Для меня тот день начался особым образом, поскольку шесть наших «четверок» в боевой группе должны были сопровождать больше трехтонных полугусеничных бронетранспортеров, чем мы видели в своей жизни. Там было десять SPW — та разновидность полугусеничной техники, которой в панцергренадерских полках обычно не хватало. Каждый бронетранспортер нес отделение из 10 солдат. Нам указали, что два бронетранспортера не были разведывательными машинами, но их экипажи были обучены вести разведку. Еще там было два бронетранспортера с зенитными установками. Вот и вся боевая группа!

Панцергренадер оберстлейтенанта Вайцеля мы встретили с особым чувством, так сказать, потому что большинство SPW вооружались 75-мм танковой пушкой длиной в 24 калибра, которую больше не ставили на Pz-IV. Каждый пушечный бронетранспортер нес для нее 54 снаряда. Мы также были рады увидеть зенитные бронетранспортеры. Их можно было успешно использовать против наземных целей.

Нам пришлось вести бои вдоль шоссе, по обе его стороны. В июле Советы, должно быть, вымостили эту важную дорогу противотанковыми минами. Они также высматривали на шоссе так называемые легкие мишени — а именно вышедшие из строя германские танки и прочий транспорт. Следовательно, в операции нельзя было использовать панцергренадер на грузовиках.

Пока мы не вышли, лейтенант Якоб, командир шести «четверок», за 15 минут ознакомил нас с тактикой атаки, чья непосредственная цель состояла в нападении на советскую противотанковую оборону по обе стороны шоссе. Лейтенант Якоб объяснил, что для начала один разведывательный SPW, зенитная установка на полугусеничном шасси и три наших Pz-IV пойдут впереди, а остальные три «четверки», другой SPW и еще одна зенитка пойдут в 100–150 м позади. Сзади эти боевые машины обеспечат огневое прикрытие против отдельных противотанковых пушек или пехоты. По радио они также будут указывать дополнительные цели для более тяжелых пушек Pz-IV.