Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого - Жан Фавье Страница 21

Что же выигрывал в этом случае Ангерран де Мариньи? На первый взгляд подобная комбинация не приносила ему никакой прибыли: он получал владения и выплачивал в королевскую казну ренту, равную приносимому ими доходу; это при том что на выплату ренты уходил практически весь доход от владений, полученных на правах фьефферма. Некоторые сомнения по поводу этого могли появиться в том случае, когда речь шла о землях или лесах, сумма дохода от которых могла превышать их оценочную стоимость; но, учитывая то, что «III парижских су ежегодной ренты, которую Николя Ардуэн должен был вносить за один акр земли в долине Сюанкур», [372] приносили 4 парижских су в общую сумму ренты, которую Ангеррану нужно было отдать в казну, или что стоимость пожалованного имущества «на момент произведенной оценки могла достигать суммы вышеуказанного пенсиона, и не более того», [373] приходится признать, что для Ангеррана все это было абсолютно невыгодно. В целом он получал доход ренты из королевской казны: практически это можно было назвать ассигнованием, назначением ренты. Поскольку в большинстве случаев права на ренту из королевской казны, которыми обладал Мариньи, он выкупал у третьих лиц, а не получал в дар от короля, само собой разумеется, что в случае с этими уступками земель во фьефферм собственно их дар, королем был простой формальностью, а на самом деле речь шла о покупке, совершенной самим Мариньи. Мы еще раз повторим: состояние Мариньи не было пожаловано ему королем, король лишь подсказал своему камергеру способ приобретения богатства, а все остальное являлось плодом предприимчивости самого Ангеррана.

В чем же в таком случае заключались преимущества комбинации, которая, с одной стороны, напоминала аренду, так как земля уступалась Мариньи на условиях выплаты ренты, а с другой, ассигнование ренты, поскольку эта рента обменивалась на убавление полагающейся камергеру для выплаты суммы, то есть выплаты из государственной казны обменивались на приобретенное право получать со своего владения доход?

Наиболее важным в данной ситуации для Мариньи являлось предоставление ему реального права на пожалованные таким образом владения. В то время как ассигнование ренты не дало бы ему ни сеньории, ни реального права на предоставленный капитал, помимо сбора дохода, то получив землю во фьефферм, он становился обладателем земель, ленных владений, податей и доходов с правом сеньориальной власти. Простое назначение ренты не могло никаким образом поспособствовать созданию его собственного домена. Если же земли предоставлялись во фьефферм, то Мариньи получал эти земли, а не просто доход в обмен на ренту. Его доход в этом случае не изменялся; действительно обогатиться он мог, купив ренту, а не получив владение во фьефферм; тем не менее предоставление подобных прав приносило вполне реальную пользу, в то время как рента, чей реальный и недвижимый характер был всего лишь условием, порождавшим какие-либо права, но отнюдь не феодально-сеньориальные. Следовательно, Мариньи, вместо того чтобы пользоваться лишь правом получать ренту, приобретал на правах фьефферма земли, которые навечно отходили его наследникам; [374] получаемый с них доход изменялся в зависимости от стоимости ливра, тем временем как сумма ренты устанавливалась раз и навсегда: таким образом, земля, полученная Ангерраном во фьефферм, обеспечивала ему получение стабильной, если не сказать постоянной, прибыли, поскольку она складывалась из дохода, получаемого с недвижимости, и из дохода в натуре.

В отличие от ассигнования, передана земель во фьефферм не означала приобретения ренты. Нам неизвестно, расплатился ли Мариньи со своими долгами по ренте за фьефы сразу же после вступления в права собственности, но мы знаем, что в январе 1311 г. [375] все фьеффермы, полученные до этого, он сменил на ренты с казны, причем некоторые из них Мариньи получил еще в 1308 г. В то время как выделение ассигнования немедленно устранило бы обязательство выплаты ренты из королевской казны, в случае с фьефами Мариньи должен был предоставить королю расписку на сумму ренты, равную сумме «пенсиона» за свои фьеффермы.

Было ли, таким образом, предоставление фьефферма формой оплаты? Нет, ведь между сеньором, в данном случае, королем, и Ангерраном произошел только лишь обычный для сферы сделок с недвижимостью обмен, то есть обмен ренты на конкретное имущество. Мариньи пришлось заплатить деньги всего один раз, выкупая ренту. Следовательно, все обстояло таким же образом, как если бы он покупал фьеф у постороннего человека, с тем лишь различием, что он не должен был ни выплачивать продажную пошлину сеньору, ни вносить деньги за вступление в права собственника.

Очевидно, что подобная форма держания, условия которой к тому же могли варьироваться, приносила такой же доход, как и ассигнованная рента, а также давала некоторые преимущества, предоставляемые обычным правом владения, главным образом сеньориальные права. Так же очевидно, что щедрость Филиппа Красивого по отношению к своему камергеру отнюдь не была такой безграничной, какой ее иногда представляют.

Пытаясь оценить денежное состояние Мариньи, мы должны рассмотреть три типа его доходов, о каждом из которых мы владеем неравноценной информацией: регулярные доходы от домена, доходы за исполнение должностных обязанностей, вкупе с неоценимым преимуществами, предоставляемыми властью, и прибыль от разовых сделок, размеры которой мы можем лишь предполагать. Добавим, кроме того, хотя это значительно уменьшит ценность приводимы нами фактических данных, что порой в документах ничего упоминается о доходе, приносимом теми или иными владениями, например, о доходе с владений, которые были совершенно бескорыстно пожалованы, и что в доступных нам источниках не осталось информации о многих сделках.

Блага, не приносившие реального дохода, как то: барщина, права патроната, замки и дома, где жил Мариньи, целинные земли, оценивались в 972 турских ливра 18 су 8 денье ренты.

Блага, прибыль от которых была довольно велика, но не регулярна, либо по причине их случайного характера (судебные полномочия, права на лес), либо из-за того, что доходы с них выплачивались самими продуктами производства (выплаты ренты зерном или другими продовольственными товарами, пахотные земли, обрабатываемые поля и т. д.), оценивались в 2479 турских ливров 12 су 5 денье. По всей видимости, сюда нужно было бы добавить также доходы от базаров и ярмарок, при том что базар в Лоншане устраивался каждый месяц, а в Экуи, помимо ежемесячного базара и устраивавшейся раз в три года ярмарки, с 8 по 15 сентября проводилась также главная ярмарка по продаже сукна; но относительно этого нам известно лишь то, что абсолютно все сеньориальные доходы получал Ангерран. Следовательно, несмотря на кажущуюся точность сведений, полученных после оценки имущества, которая была проведена в 1315 г., и содержащихся в нашем обобщающем труде, необходимо относиться к ним с некоторой осторожностью.