Эмиль Золя - Анри Труайя Страница 21

Не сдаваясь, не падая духом, Эмиль продолжает стучаться во все двери. Теперь он метит на должность супрефекта Экса. Конечно, она уже занята! Ну что ж, значит, надо сместить нынешнего супрефекта, и Альфонс Жан, префект Марселя, вполне мог бы на это пойти. Вот пусть Мариус Ру и займется делом! Вполне можно побеспокоить ради достижения этой цели Артюра Ранка, сотрудника Гамбетты и начальника сыскной полиции! Пустить в ход все возможные средства!

Альфонс Жан в ответ на просьбу сообщил, что и место супрефекта в Эксе уже занято: успели назначить нового. Золя пришел в отчаяние, у него опустились руки. Мать писала ему в эти дни: «Не переутомляйся, я желаю, чтобы тебе все удалось, но, если тебе не повезет и твои труды успехом не увенчаются, не слишком огорчайся из-за этого. В таком случае утешайся мыслью о том, что ты сделал все от тебя зависящее… Мы не станем из-за этого меньше радоваться твоему возвращению, потому что главное – ты снова будешь с нами».

Действительно, все средства Золя исчерпал. Он не может прожить меньше чем на десять франков в день. Еще неделя, и у него ровно ничего не останется. «Дождь идет не переставая, – пишет он матери и Александрине. – Поскольку занят я всего два-три часа в день, провожу время, прохаживаясь под аркадами театра. Кафе отвратительные. По стенам всех домов течет вода… До чего сырой город!.. Я встаю в семь часов, съедаю булочку, потом хожу по своим делам и гуляю под аркадами театра до полудня. В полдень обедаю в „Лакомом Каплуне“, после чего ложусь вздремнуть, потом до ужина читаю. В девять часов укладываюсь спать. Нельзя сказать, чтобы все это было очень уж весело». [61]

Мать, которую он прозвал «госпожа Утка», и Александрина, которую он ласково называл «Коко», издалека утешали его, жалели, сочувствовали многочисленным неудачам, преследовавшим его в столь негостеприимном городе. Они рассказывали ему, что пес Бертран очень скучает без хозяина, и уговаривали Золя поскорее вернуться в Марсель. Но он упорствовал в своем намерении любой ценой заполучить должность супрефекта. Собирался даже – в случае, если его старания увенчаются успехом, – уговорить обеих женщин перебраться в Бордо: «Ах, если бы только вы были здесь, рядом со мной, я бы не сомневался в успехе моего дела, проявив самую малость терпения и приложив некоторые усилия. Не теряйте надежды. К сожалению, не могу точно назвать вам день моего возвращения. Чувствую, что, как только перестану упорствовать, отступлю, все будет потеряно. Но я собираюсь наседать на всех и каждого и постараюсь как можно скорее добиться результата… Сообщите мне в следующих ваших письмах, сколько у вас есть денег и что вам потребуется для того, чтобы приехать сюда ко мне». [62] Растроганная и взволнованная приглашением, Эмили тут же принимается обдумывать возможность поехать к сыну и заканчивает свое письмо к нему такими словами: «До встречи, мой Эмиль, мой толстый утенок. Мадам Утка уже расправляет крылья, чтобы лететь к тебе, как только ты, призывая ее к себе, громко закричишь „кря-кря-кря“». [63]

Теперь Золя все свои надежды возлагает на Александра Глэ-Бизуэна, члена правительства, на досуге от случая к случаю что-то пописывавшего. Для того чтобы уж точно не упустить высокопоставленного чиновника, Эмиль целый час выстоял у двери его дома под проливным дождем. Наконец важная особа решилась высунуть нос на улицу. Золя тут же бросился к Глэ-Бизуэну и сердечно его поприветствовал, а Глэ-Бизуэн в ответ пригласил писателя в кафе, чтобы угостить шоколадом. Однако Золя, осведомленный о крайней скупости того, дипломатично отказался, а еще через пять минут, спрятав гордость подальше, осмелился обратиться к собеседнику с вопросом: «Если у вас есть своя канцелярия, не нашлось бы там для меня местечка?» Глэ-Бизуэн, к великой радости просителя, ответил, что у него работает только один секретарь, который в настоящее время находится в Ванне. Так вот – не согласится ли Золя его заменить? [64]

Узнав, что жалованье секретаря составляет пятьсот франков в месяц, Золя с восторгом принимает предложение. Вот он и снова на плаву, с затруднениями покончено! Конечно, секретарская должность выглядит не слишком блестящей и куда менее привлекательна, чем вожделенный пост супрефекта, но во времена смуты и интриг просто грешно слишком уж привередничать. Радуясь тому, что все так удачно сложилось, новый секретарь министра в очередном письме «мадам Коко и госпоже Утке» сообщает им радостную новость и зовет к себе, советуя привезти с собой как можно больше денег, чтобы хватило на обустройство. Кроме того, в этом же письме он рассказывает, что на окружающих его новая официальная должность уже производит впечатление: перед ним «начинают заискивать» и ему уже случается «давать аудиенции». Впрочем, он вовсе не собирается ограничиться тем, чтобы вести переписку своего бесцветного и благожелательного начальника: «Я, несомненно, найду возможность писать статьи для провинциальных газет; все будут думать, что я, в качестве секретаря Глэ-Бизуэна, посвящен в планы начальства, а потому я рассчитываю выгодно продавать свои газетные материалы». [65]

Единственное, что теперь несколько тревожит Эмиля, – это проблема жилья: «У меня есть на примете две квартиры, но у обеих существенные неудобства, и пока я ни на что не решился. Кухни здесь чудовищные: плиты нет, а печка низкая и тесная. Вам будет очень неудобно. Впрочем, я не собираюсь надолго задерживаться в Бордо и пробуду здесь ровно столько времени, сколько потребуется для того, чтобы раздобыть себе какую-нибудь су-префектуру, если только не решу, что место секретаря устраивает меня больше». Что касается самой поездки обеих дам, говоря о том, что лучше всего было бы получить два бесплатных железнодорожных билета, он сетует: «Здесь это невозможно. Это было бы уж слишком шито белыми нитками и точно не удалось бы, я осведомлялся. Я должен здесь производить впечатление вполне приличного господина, но никак не служащего».

И продолжает, преисполненный заботы не только о жене и матери, но и о своей собаке Бертране, которого они непременно должны к нему привезти: «Прежде всего, советую вам потеплее укутаться, здесь стоит ледяная стужа. Бедному Бертрану придется очень несладко. Для собак существуют такие будки, с одной стороны закрытые, попросите устроить его в такой будке, чтобы он не замерз. Словом, постарайтесь как можно лучше его устроить. В крайнем случае дайте пару франков кондуктору и спросите у него, что можно предпринять, чтобы не дать несчастному животному подхватить воспаление легких… [66] До скорой встречи, жду вас в воскресенье вечером. И как же я рад!» [67]