Кельты. Первые европейцы - Анджела Черинотти Страница 21

Однако наиболее ярко военная функция божества нашла свое выражение в эпическом герое Кухулине, сыне Луга и Дехтире, которая благодаря магическому превращению вместе со своими слугами в лебедей смогла быстро достичь холмов Ирландии. Этот герой обучился жесткой тактике ведения борьбы и заклинаниям у воительниц и волшебниц, которые передали ему свое военное мастерство в обмен на любовные утехи. Когда Кухулин готовился в поле к бою, воодушевляясь боевой яростью, его внутренняя энергия проявлялась в виде лучей, исходящих от головы. Кроме того, он был освобожден от «проклятия Махи». Маха, будучи беременной и желая отомстить после того, как муж не послушался ее и рассказал о ней королю Ольстера, заставившего ее принять участие в бегах, в ответ прокляла всех воинов, которые с тех пор испытывали недуг, похожий на родовые схватки, во время военной опасности. В конце концов Маха победила и Кухулина, вынудив его нарушить одно из табу, нарушение которого приводило его к смерти.

Боги Луг и Дагда наделяются функциями, которые хорошо выражают природу третьей ипостаси энергии бога Oiw, т. е. Знание или Мудрость, и даже если превосходство Луга напоминает главенство друидов над другими слоями общества, тем не менее эти боги очень различаются и по сравнению с другими божествами более «гибкие». Луг, сын Этне («сладкое ядрышко ореха») и Диан Кехта из Туата, был воспитан Таилте, богиней августа, которая жила на магическом холме Тара (местопребывание ее дворца до сих пор известно в Ирландии под названием Телтаун рядом с г. Келлс). Способности Луга проявлялись во многих областях, он был искусным мастером в обработке железа, в сапожном деле, медицине и магии, поэзии и музыке, в военном искусстве. Он был принят в племя богини Дану, что говорит о признании его знаний и опыта и выделяет его из других богов. Дагда также наделялся властью над природными силами, которые управляют жизнью, владел волшебной арфой и неисчерпаемым котлом провизии, кроме того, он мог воскрешать из мертвых утонувших. Он мог своей волшебной палицей одних убивать, других оживлять, а из своей необыкновенной арфы он был способен извлекать любые мелодии, погружая в беспробудный сон или приводя в радость или грусть своих слушателей. Выражая скоротечность времени, которое все поглощает, Дагда некоторыми аспектами напоминает Сатурна, бога «золотого века». Согласно одной из легенд, Дагда был отцом Бригит (Бригантия в Англии, Брайд в Шотландии и Бриганда в Галлии), богини кузнечного дела, медицины, домашнего очага и поэзии, для чего она использовала котел вдохновения и знаний. Среди природных элементов наиболее близок ей огонь, а в лесу ей посвящалась береза. Раздатчица даров, она использовала призывный приятный на слух свист, а чтобы смягчить боль утраты, исполняла поминальную песню. Но многие ее черты со временем перемешались с характеристиками христианской святой Бригиты, через которую Церковь выражала почтение ирландского народа к Бригит.

Изображение «гиганта», высеченное на холме Керн-Аббас в графстве Дорсет, в Англии. Его высота 55 м, наличие в руке огромной палицы наводит на мысль о том, что перед нами бог Дагда.

Кельтское божество (отождествляемое с Дагдой или Тевтпатисом) во время погружения человека в «котел преображения», который превращал живых в мертвых, а мертвых в живых. Изображение интерпретируется также, как воспроизведение жертвоприношения. Пластина с серебряного котла из Гундеструпа, I в. до н. э.

Понятие «кельтская религия», как принято считать, не подразумевает определенную систему, имеющую отправную точку во времени и дальнейшую эволюцию. Оно выводится из идеи единого божественного универсального принципа и мифов как способа объяснения мира. Говоря о кельтской религии, следует отказаться от общих категорий культурной Традиции Запада, базирующейся на классической и древнееврейско-христианской мысли.

В частности, можно отметить понимание божества в терминах непрерывной эволюции, которая не только не исключает возможность противопоставления между духом и материей, но и предусматривает понимание человеческой сущности за пределами этого же эволюционного процесса. Это позволяет объяснить тот факт, что у кельтов нет мифов творения: «Жизнь в движении во всех ее проявлениях — земля, деревья, птицы, человеческие существа, герои, живые субъекты и боги — это пространственно-временной континуум, который находится в зависимости от космологического изменения»

(К. Мэтьюс).

Круглый могильник, найденный в Баден-Вюттерберге (VI в. до н. э.). Богатое убранство, обнаруженное в похоронных камерах могилы этого типа, свидетельствует не только о вере кельтов в существовании жизни после смерти, но и об их уверенности в том, что умерший сохраняет память о своем земном прошлом, о котором ему будут напоминать дорогие для него предметы и драгоценности.

Бронзовая повозка кельтского изготовления как часть погребального убранства одного могильника, обнаруженного на территории Румынии. Согласно исследованиям, погребение повозки символически подчеркивало переход из мира живых в мир мертвых.

Это уточнение необходимо, когда речь заходит о множественности миров, которые подразделяются на мир «видимый» и «невидимый», чтобы избежать их рассмотрения с материалистической точки зрения, т. е. как «мест», или понимать их как несовместимые между собой мир живой и потусторонний.

В доктрине друидов были разные уровни представления божества. Это представление начинается из центра («пустая окружность» или абсолютный бог Oiw) на уровне духовного сознания; затем переходит в физический мир, область Материи, где плоть человека подвергается испытанию смертью; наконец из мира физического и живого — в мир неодушевленной и бессознательной материи, но все же остающейся отправной точкой эволюционного процесса, если рассмотреть его в обратном порядке по отношению к описанному направлению.

Поиск пути, который позволяет человеку перейти из физического мира, подчиняющегося законам необходимости, в духовный, свободный мир, допуская, например, прохождение через испытания, — одна из главных тем кельтской культурной традиции, основанной среди прочего на легенде о Граале. Но из общего «видения мира», возможно, наиболее интересным является интерпретация понятия смерти. Согласно кельтам, физическая смерть совпадает с прекращением органической взаимосвязи четырех элементов. «Астральное тело» умершего становится частью невидимого мира, который является продолжением физического мира, где у него сохраняется память о земной жизни.