Герцогиня смерти. Агата Кристи. Биография - Ричард Хэк Страница 22

Мечта стала особенно желанной в 1909 году, когда Мэдж пригласила сестру на вечер “Оперы Вагнера”. Это был концерт артистов вашингтонской оперы, который состоялся в лондонском “Ковент-Гардене”. Дирижировал Карл Рихтер, а европейским меломанам впервые посчастливилось услышать выразительное сопрано американской певицы Минни Зольцман-Стивенс. Сестры были потрясены ее талантом, оперной диве даже оркестранты аплодировали стоя. Мэдж онемела от восторга, а по щекам Агаты катились слезы.

Ее взбудоражил неистово рукоплещущий зал, и она тут же представила себя в роли Изольды [14]. Она тоже когда-нибудь будет стоять на сцене, и к ее ногам тоже будут бросать розы! Вернувшись домой, она с еще большим усердием стала тренировать голосовые связки и даже потом сама удивлялась, какого ей удалось достичь прогресса. А вскоре в Торки приехала американская подруга Мэй Стердж, у этой дамы (случаются же такие совпадения!) были связи в нью-йоркском “Метрополитен-опера”. Она согласилась прослушать Агату Именно благодаря ее откровенному отзыву Агата оставила грезы об оперной сцене и в конце концов обрела славу на ином, далеком от музыки поприще.

“Арии вы исполнили довольно средне, – сказала дама и, увидев, как огорчилось юное дарование, торопливо добавила: – А упражнения для голоса мне понравились. Вы могли бы стать неплохой камерной певицей, и даже известной”.

Это, конечно, утешало, но Агата мечтала о грандиозном успехе, не меньшем, чем у мадам Зольцман-Стивенс, которой она сама недавно аплодировала стоя. В эту минуту Агата Мэри Кларисса Миллер уже точно знала, что никогда не станет певицей.

“ Я спустилась с небес на землю, – писала она в “Автобиографии”, – и сказала маме, что теперь ей больше не нужно тратить деньги на уроки музыки. Я могла петь сколько угодно, но учиться пению было уже незачем. Уверена: ничто так не опустошает душу, как напрасные старания попасть туда, где вы все равно останетесь только статистом”.

Оставив грезы о певческой карьере, Агата принялась снова пописывать рассказы, теперь гораздо чаще, но скорее от скуки, чем от желания набить руку. Просто ей необходимо было удовлетворять неодолимую тягу к творчеству, не важно, в какой форме. Ее поддразнивала сестра и подбадривала Клара. В конце концов Агата принялась творить, опираясь на впечатления, полученные в Египте, она прекрасно помнила и атмосферу, навеянную зноем пустыни, и ее жителей. Кураж сделал свое дело: на свет появился роман “Снег в пустыне”, своего рода подражание “комедии нравов”.

Сконструирован роман был плохо, нуждался в основательном редактировании, но все же было очевидно, что автору отлично удается изображать запоминающиеся характеры и придумывать увлекательный сюжет. Агата начала писать одну историю, потом ей в голову пришла другая, снова вернулась к первой, потом соединила оба сюжета. Сама в них запуталась, и поэтому персонажи становились все менее убедительными. Однако этот опус был в чем-то удачным, поскольку в нем открылись потенциальные возможности будущей писательницы. Их, собственно, и заметил Иден Филлпотс, живший по соседству с Миллерами.

В 1910 году Филлпотс был очень популярен, девонширцы им гордились. Этот весьма опытный и плодовитый писатель был давним (более двадцати лет) другом семьи. В его романах и пьесах обычно описывалась сельская жизнь. По книге “Жена фермера” в 1941 году Альфред Хичкок снял сенсационный фильм, где блистательно сыграл Майкл Уайдлинг. Клара уговорила дочь отослать роман именитому соседу, и та, преодолев смущение, решилась это сделать. А в ответ получила письмо.

Мистер Филлпотс очень дружелюбно, но откровенно высказался, разложив по полочкам достоинства и недостатки творения юной коллеги, хотя мог бы прислать формальную отписку. Агата была тронута: “Трудно выразить словами, какую я почувствовала благодарность, он мог с легкостью от меня отделаться, ограничившись несколькими справедливыми, но равнодушными замечаниями, после которых я могла окончательно в себе разувериться. Но он понял, насколько я стеснительна и как трудно мне с кем-то обсуждать свое творение”.

Вот что он писал:

Некоторые фрагменты очень хороши. У Вас прекрасное чувство диалога, и Вы должны смелее использовать естественную живую речь. Попробуйте выбросить все нравоучения, Вы слишком ими увлекаетесь, а они так скучны. Предоставьте Вашим героям возможность действовать самостоятельно, пусть они сами за себя говорят, не заставляйте их говорить то, что они вроде бы должны сказать, и не надо разъяснять читателю, что именно Ваши персонажи имели в виду.

Советы весьма полезные, но, возможно, еще важнее было знакомство с литературным агентом Филлпотса, Хьюджесом Мэсси. Легендарная личность в издательском мире: благосклонного отзыва этого старого ворчуна иногда бывало достаточно для успеха начинающего автора. Агата оробела, увидев высокого смуглого господина с хмурым лицом, но, прочитав заголовок, он оживился: “Снег в пустыне”, что ж, звучит интригующе”.

К сожалению, сам роман показался ему совсем неинтересным. Возвращая Агате рукопись, он порекомендовал ей написать что-нибудь другое. И на другую тему.

Агата не особенно расстроилась и, послушавшись строгого мистера Мэсси, написала рассказ “Видение”, который во многом перекликался с романом Гастона Леру “Тайна желтой комнаты”, он тогда только вышел во Франции и имел успех. Возможно, это лучший образец “детектива в замкнутом пространстве”. То есть убийство совершает не кто-то со стороны, а один из центральных персонажей.

“Видение” не принял ни один журнал, но Агата упорно продолжала сочинять короткие рассказы и еще иногда стихи.

Развлекаясь сочинительством, Агата не забывала кружить головы молодым людям, тоже отличное развлечение. Надо сказать, Клара всегда была в курсе сердечных дел Агаты. Обычно отношения ее дочери с новыми знакомцами не заходили дальше невинного флирта и дружеской болтовни.

И вот однажды Агате захотелось покататься верхом, она отправилась на выходные к друзьям Клары, мистеру и миссис Рэлтон-Патрик, жившим в Уорвикшире. У них она познакомилась с полковником Семнадцатого уланского полка Болтоном Флетчером, высоким, но довольно-таки плотным мужчиной тридцати с лишним лет. Болтон сопровождал Агату на бал. В своем белом парчовом платье она была сказочно хороша.

Вскоре после возвращения в Торки Агата получила письмо с признанием в любви. Потом еще одно. Флетчер задаривал ее цветами и шоколадом, он преподнес ей эмалевую брошь. Далее последовало предложение руки и сердца. Агата была польщена и пребывала в блаженной беспечности, “как зачарованная птичка”. Этот опытный сердцеед покорил ее красивым ухаживанием и изысканными, страстными комплиментами.

Дочь бездумно наслаждалась вниманием поклонника, но столь стремительный штурм встревожил материнское сердце. Оно и понятно, Агате было всего двадцать лет. Клара призывала ее хорошенько подумать и предложила влюбленным проверить свои чувства, расставшись на полгода. Ровно через шесть месяцев полковник прислал Агате такую телеграмму: “Изнемогаю от неопределенности. Вы выйдете за меня? Да или нет?”