Мифы империи. Литература и власть в эпоху Екатерины II - Вера Проскурина Страница 22

«Желая удовлетворить любопытству одного больнаго, я принялась читать все масонския глупости и нелепости, и так как по этому случаю мне приходилось ежедневно подсмеиваться над многими, то члены масонскаго братства наперерыв друг перед другом знакомили меня со своим учением, в надежде совратить меня на свою сторону. Все продавцы горчицы приносили мне самую свежую горчицу изо всех стран и изо всех лож, в том числе и новыя ребяческия затеи из вашей страны. Вот покамест мой ответ; в другой раз пришлю, что еще произошло от этого.

Mettez pour légende: “Inutile petit moyen Dont il ne résulte rien”.

Это чудачество, увеличивая собою общее число человеческих чудачеств, по внешнему виду, есть соединение религиозных обрядов с ребяческими играми. В нем явственно выразилась та страна, в которой оно родилось, т.е. страна, изобилуюшая монастырями, духовными общинами. правоверующими и не правоверующими, монахами, аббатствами и пр. и пр. Все там находящиеся держатся наилучших обетов.

Тем не менее в просвещеннейших странах до такой степени дознана польза, приносимая человечеству этими учреждениями, что принимаются рачительный меры к уменьшению числа их. Кто делает добро дня добра, какая ему нужда в обетах, чудачествах, в одеяниях нелепых и странных? Продавец горчицы, прочитав это, сказал мне: “Однако согласитесь, то. что я вам доставил, лучше прочаго?” На это я сказала: “Ясно вижу, что мудрено вас вылечить”». [34]

Позднее императрица начнет суровую и систематическую борьбу с масонством. В 1780 году появится екатерининская пародия на масонский ритуал под названием «Тайна противо-нелепого общества (Antiabsurde), открытая непричастным оному». [35] В 1785–1786 годах Екатерина издаст и поставит на придворном театре три комедии против масонства — «Обманщик», «Обольщенный», а также «Шаман Сибирский». Изначальное недоверие к масонству как ко всякой фантастике и мистике, недостойных внимания рационалистического и просвещенного ума, сменится гневными филиппиками и политическим гонением.

Главной причиной смены отношения к масонству со стороны императрицы послужил «Младенец» Павел Петрович, вступивший в масоны в конце 1770-х годов. Среди нескольких версий, интерпретирующих обстоятельства и время вступления Павла в масонскую ложу (три версии относят это событие к трем заграничным поездкам наследника — в Вену в 1772-м, в Берлин в 1776 году, затем в 1781–1782 годах), наиболее реалистической кажется предположение о русском эпизоде со шведскими корнями.

Никита Панин, сторонник шведской политической системы и шведского масонского капитула, активно способствовал приезду и Петербург в 1777 году шведского короля Густава III. Имидж коронованного масона ставился в образец Павлу и Никитой Паниным, и близким другом Павла масоном А.Б. Куракиным. В.И. Семевский приводит записку особенной канцелярии министерства полиции, где указано, что цесаревич Павел был келейно принят в масоны сенатором И.П. Елагиным в его собственном доме в присутствии Н. Панина. Принятие Павла в ложу состоялось в 1777–1779 годах. Масонская песня XVIII века, ходившая в рукописи, прямо упоминает Панина как главного старателя в принятии Павлом масонства:

О старец, братьям всем почтенный, Коль славно, Панин, ты успел: Своим премудрым ты советом В храм дружбы сердце Царско ввел.

В финале этой песни появляется «астрономическая» версия мифа об Астрее — теперь со «звездой» добродетели и справедливости, сигнатуры золотого века, связывается Павел:

Твоя доброта успевает, К отраде бедных честь сияет И с той восходит вверх звездой, Что в утренней стране блистает, Предвозвещая век златой.

Сама же Астрея «блистает» там, откуда масоны ожидали «света» — «в утренней стране», то есть на «Востоке». «Восток» на языке братьев означал само масонство как таковое.

В собрании П.И. Щукина хранились два портрета Павла I с масонскими символами и с изображением богини Астреи. В 1780-е годы разочаровавшиеся в Екатерине масоны не уставали воспевать Павла как будущего императора, недвусмысленно связывая с его воцарением наступление Астрейного века справедливости и процветания. В масонском журнале «Магазин свободнокаменщический» за 1784 год появилась песнь Павлу, вероятно, написанная И.В. Лопухиным. Автор настойчиво утверждал:

С тобой да воцарятся Блаженство, правда, мир! Без страха да явятся Пред троном ниш и сир. Украшенный венцом. Ты будешь нам отцом!

Активная деятельность московских масонов по вовлечению Павла в братство усилилась в 1786 году, когда после смерти вольтерьянца Фридриха Великого (17 августа) прусский трон занял его наследник, масон Фридрих-Вильгельм II. Екатерина прекрасно знала о мартинистских пристрастиях последнего — о его, как она выражалась, «последовании секте духов». Примеры двух коронованных масонов на тронах — шведского и прусского — вдохновили русских масонов и сильнейшим образом испугали Екатерину. Испугала также их энергичная издательская и благотворительная деятельность, перехватывающая инициативу у власти.

Три антимасонские пьесы Екатерины ставились на театре и переводились на немецкий язык, за Новиковым и его собратьями была установлена слежка. Петербургские масоны уже в начале 1780-х подверглись репрессиям: князь А.Б. Куракин после возвращения из-за границы (где он сопровождал великокняжескую чету) в 1782 году был сослан в саратовскую деревню. В немилости оказался и второй приятель Павла князь Г.П. Гагарин. Никита Панин был отставлен и в 1783 году умер, а его брат, Петр Панин, поселился в Москве и занял фрондерскую позицию по отношению к двору.

В конце 1780-х годов некоторые из видных петербургских масонов стремятся реабилитировать себя в глазах власти, отмежеваться от масонского движения. Любопытным литературным (и человеческим!) документом, касающимся связи масонства и Павла, является позднее сочинение Ипполита Богдановича — поэма-сказка с аллегорическим сюжетом «Добромысл». Поэма была написана Богдановичем по заказу Екатерины — автор недвусмысленно указывал на характер своего сочинения: