Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов Страница 23

Определенного ответа мы так и не получили. Разобиженный военный министр подал в отставку, но последняя Государем принята не была; для удовлетворения же его самолюбия отмененная военная игра была заменена каким-то совещанием. Генерал Сухомлинов приписывал этот странный поворот в решении государя злому влиянию великого князя Николая Николаевича, который якобы во что бы то ни стало желал нанести урон его престижу как бренного министра. Но я не думаю, чтобы мотивом вмешательства в это дело Николая Николаевича было личное нерасположение его к генералу Сухомлинову. Вернее думать, что великий князь явился перед государем лишь выразителем общего мнения командующих войсками, видевших в этом занятии умаление собственного достоинства, а в действительности опасавшихся подвергнуть свои знания проверке перед самим царем. Чтобы побороть это предубеждение, необходимо было еще свыше трех лет, и лишь весной 1914 г. намеченная военная игра состоялась, но уже не в Петербурге, а в Киеве.

Что касается неприязненных отношений, установившихся между великим князем Николаем Николаевичем и генералом Сухомлиновым, то они существовали в действительности и начало их, по-видимому, следует отнести к 1905 г. Генерал Сухомлинов, занявший к тому времени вместо генерала Драгомирова пост командующего войсками Киевского военного округа, обладал довольно язвительным языком и, как он сам признавался, очень зло подшучивал над реформаторской деятельностью генерала Палицына в области переустройства высшего управления Военного министерства. Насмешки эти, по-видимому, доходили до великого князя и, видимо, очень его задевали.

Дело было в том, что наблюдение за боевой деятельностью наших войск в войне с Японией выявило ряд недочетов в устройстве армии, наличие которых не искушенные административным опытом лица старались объяснить, между прочим, неправильностями военного управления вооруженными силами в мирное время. Великому князю Николаю Николаевичу, в то время пользовавшемуся большим военным авторитетом у государя, поручено было последним ознакомиться с положением нашей действующей армии на Дальнем Востоке и высказаться по существу необходимых реформ, о которых говорили кругом. Одной из необходимейших мер являлась давно уже назревшая необходимость разгрузить от непосильной работы начальника Главного штаба путем разделения подчиненного ему штаба на два отдельных управления: Главное управление Генерального штаба с начальником Генерального штаба во главе и собственно Главный штаб или, вернее, Организационно-административное управление.

Естественно, что детали всей этой сложной работы сосредоточились у генерала Палицына, начальника штаба великого князя Николая Николаевича, по званию генерал-инспектора кавалерии и многолетнего сотрудника великого князя.

Генерал Палицын был лицом теоретически хорошо образованным, прекрасно осведомленным во всех заграничных военно-литературных течениях и имел своих почитателей, среди которых считался готовым кандидатом на высокоответственный пост первого русского начальника Генерального штаба. К сожалению, предложенные им в порядке управления Военным министерством реформы оказались далеко не удовлетворительными.

Наметив для себя должность независимого от военного министра начальника Генерального штаба, генерал Палицын, увлеченный теоретическими рассуждениями, предложил также образование особого Совета государственной обороны и учреждение ряда независимых от Военного министерства генерал-инспекторов. Этим было положено начало вредному в русских условиях многоголовию в пределах Военного министерства. Независимый от Военного министра начальник Генерального штаба оказался весьма скоро в роли почетного консультанта по военным вопросам, которого слушали лишь постольку, поскольку хотели. Должности же генерал-инспекторов явились, по существу, только вредными синекурами, пригодными для замещения их, по меткому выражению тогдашних критиков, «безработными» великими князьями, жаждавшими положения и власти. Эти генерал-инспекторы в высшей степени затрудняли ответственную работу командующих войсками в округах. Имея личные доклады у государя, они нередко ставили в очень деликатное положение военного министра, затрудненного во многих случаях в проведении необходимейших мероприятий.

Трудно, однако, возлагать на великого князя Николая Николаевича, не имевшего, конечно, достаточного военно-административного опыта, ответственность за неудачную реформу управления Военным министерством, неудовлетворительность которой он впоследствии испытал на себе же по должности председателя вновь учрежденного Совета государственной обороны. Виновниками неудачи следует скорее признать генерала Палицына и генерала Редигера, бывшего начальника канцелярии Военного министерства и профессора военной администрации, который совместно с генералом Палицыным счел возможным осуществление этой реформы и который занял впоследствии должность министра в реформированном министерстве. В оправдание же великого князя Николая Николаевича можно привести еще и тот факт, что, убедившись в нецелесообразности существования Совета государственной обороны в отведенных этому совету рамках, он выразил осенью 1908 г. свое полное согласие на его упразднение.

4. Учреждение Совета государственной обороны

При образовании этого высшего государственного учреждения имелось в виду осуществить объединение управления армией и военным флотом, а также достигнуть согласования в работе всех тех ведомств, которые соприкасаются с вопросами государственной обороны. Задача, по существу, чрезвычайно важная и заслуживавшая самого внимательного к ней отношения.

В самом деле. Подготовка к современной войне не может быть уложена в рамки деятельности какого-либо одного министерства. Она требует прежде всего известной общности программы со стороны министерств, которые ведают организацией и подготовкой отдельных частей вооруженных сил (сухопутных, морских, а ныне и воздушных), а затем и общего согласования с этой программой деятельности тех министерств, в руках которых находятся политика государства, его финансы, экономика, а также и все другие стороны народной жизни. Столь широкое понимание вопроса об обороне государства вытекает из того соображения, что война в настоящее время далеко выходит за пределы состязания одних вооруженных сил и требует для успешного доведения ее до конца крайнего напряжения решительно всех сил и средств нации.

Таким образом, вполне очевидно, что только общими усилиями всего, так сказать, правительственного коллектива и за общей ответственностью возможно достижение наиболее полных результатов в деле современной подготовки государства к обороне.

Так решен ныне, после войны 1914 г., этот вопрос во Франции. В этой стране ответственность за подготовку к войне (и ее ведение) по новому закону об организации нации на случай войны возложена на правительство страны в его целом. Очевидно, что правительство это в данном примере и выполняет функции Совета государственной обороны. Порядок этот, по мнению французских законодателей, не должен в военное время стеснить самостоятельность полководца, обязанности которого ограничиваются лишь ведением военных операций. В установлении прочных взаимоотношений с правительством этот главнокомандующий должен черпать опору для своего авторитета и силу для своих действий.

Конец ознакомительного фрагмента