Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин Страница 23

Для тех читателей, которые полагают, будто в царской России процветала гуманность, можно добавить: А.С. Емельянова приговорили к 15 годам каторжных работ за участие в демонстрации перед Казанским собором в Петербурге. Полицейские избили его, а при обыске нашли револьвер. Тогда Емельянову было 23 года. Он входил в организацию «Земля и воля». После девяти лет каторги он сошел с ума.

Избиение политических заключенных, издевательства над ними не имели никаких законных оснований, что было отмечено даже прокурором судебной палаты. Но его записка дальше министра юстиции не пошла, виновные не были наказаны, а о случившемся пресса хранила молчание. В ответ на эту акцию Трепова группа народовольцев готовила на него покушение. Однако их опередила Вера Ивановна Засулич – из дворян, дочь капитана.

Она прониклась социалистическими идеями в Москве, посещая в конце 60-х годов собрания кружка народников под руководством Н.И. Ишутина. Он создал тайное общество «Организация», в которое входил Д.В. Каракозов, поплатившийся жизнью за покушение на царя. В том же 1866 году Ишутина приговорили к бессрочной каторге, где он и умер через 12 лет, не дожив до сорокалетнего возраста.

Веру Засулич пытался вовлечь в «Народную расправу» Нечаев, но она не согласилась. В начале 1878 года она приехала в Петербург с подругой М.А. Коленкиной, которая готовилась совершить покушение (оно не удалось) на прокурора Желяховского, обвинителя на «процессе 193».

24 января 1878 года Вера Засулич пришла на прием к столичному градоначальнику (он вышел с целой свитой). Когда он подошел к ней, она быстро вынула револьвер и нажала курок. Осечка! Опять нажала – выстрел! Она бросила револьвер на пол. На нее набросилась охрана, свалила и стала избивать. Перевели в комнату, усадили на стул. Связали сзади руки полотенцем. Жандарм, поставив у нее по бокам двух солдат со штыками на винтовках, предупредил перед уходом:

– Берегитесь, они и ножом пырнуть могут!

Удивленные солдаты только пожали плечами. Один солдат шепнул ей на ухо:

– Где это ты стрелять выучилась?

– Невелика наука, – ответила она.

– Училась, да недоучилась, – сказал другой солдат. – Плохо попала-то!

– Не скажи, – возразил первый, – слыхать, хорошо попала, будет ли еще жив.

Трепов был ранен в живот и остался жив. Большинство горожан относились к нему плохо. Он позволял себе самоуправство в делах города и был нечист на руку. По свидетельству известного адвоката А.Ф. Кони, «сочувствия к потерпевшему не было, и даже его седины не вызывали особого сожаления к страданиям».

В агентурном донесении от 25 января 1878 г. отмечалось: «Нельзя умолчать о том странном обстоятельстве, что хотя происшествие с Треповым и служит предметом разговоров целого города и многие из любопытства осведомляются о состоянии его здоровья, но решительно не замечается, чтобы постигшее г. градоначальника несчастье было предметом особенного соболезнования со стороны жителей столицы. Вообще этот случай вполне выяснил, что в петербургском населении число сочувствующих г. градоначальнику очень незначительно».

Судили Засулич как совершившую уголовное преступление 31 марта того же года. Поэтому вердикт вынесла коллегия присяжных заседателей: «Не виновна!» Ее освободили в зале суда, на улице встретила восторженная толпа молодежи. Жандармы попытались задержать ее, но их попытка не удалась. Засулич удалось скрыться и уехать за границу.

Не вполне ясно, почему власти позволили устроить над Засулич суд присяжных, считая ее уголовницей. Возможно, хотели показать Западу, что в России соблюдаются права человека. (В таком «малодушии» обвинил министра юстиции обер-прокурор Синода Победоносцев в письме наследнику престола.) Помимо этого, важно было сделать так, чтобы осуждение террористки произошло гласно и представителями общественности. Тогда можно было бы утверждать, что общественность страны выступает против революционеров и поддерживает царя.

Власти постарались воздействовать на председателя окружного суда А.Ф. Кони. Хотели назначить обвинителями двух наиболее авторитетных прокуроров, но они отказались. Пришлось довольствоваться услугами бесталанного товарища прокурора областного суда. Адвокат П.А. Александров произнес блестящую речь. Но главное, в чем он был абсолютно прав: у обвиняемой не было личных интересов, желания личной мести. Она, рискуя жизнью, выступила в защиту чести и достоинства незнакомого человека, не имея других возможностей выразить свой протест.

Возможно, власти пробовали хотя бы косвенно подсказывать присяжным «нужное» решение. Однако на них несравненно сильнее оказывало давление общественное мнение, которое было на стороне преступницы и против пострадавшего.

Царь, узнав об оправдании Засулич, приказал разыскать и арестовать ее (таким было его понятие о правосудии). К счастью, этого сделать не удалось (в ответ могли произойти серьезные выступления да и престиж царя упал бы слишком сильно).

…Вскоре после выстрелов Веры Засулич в Одессе тайный кружок народника И.М. Ковальского выпустил прокламацию «Голос честных людей». В ней в связи с покушениями Каракозова и Засулич говорилось: «Мы пойдем по следам наших лучших товарищей для уничтожения грабителей русского народа и наших тиранов».

Наиболее активно стали действовать революционеры на юге России. 1 февраля они убили полицейского агента Никонова. Затем произошло несколько покушений на представителей власти. При аресте революционеры в Одессе и Харькове оказывали вооруженное сопротивление жандармам.

Правда, поначалу руководители «Земли и воли» не поддерживали курс на террор, предпочитая пропаганду. Однако в ответ на жестокие репрессии со стороны властей решено было приступить к решительным действиям. После каждого террористического акта выпускались прокламации, объясняющие акцию. На них ставилась печать с изображением пистолета, кинжала и топора с надписью «Исполнительный комитет Социально-революционной партии».

Кравчинский С.М.

25 мая 1878 года в Киеве днем на одной из оживленных улиц был убит кинжалом барон Гейкинг. Так был приведен в исполнение приговор, вынесенный ему революционерами как наиболее активному руководителю политического сыска в городе. Убийца – студент Г.А. Попко – скрылся, отстреливаясь от погони.

4 августа народник Сергей Кравчинский в Петербурге на улице заколол кинжалом шефа жандармов Мезенцова. Это покушение подготавливалось долго. Не раз Кравчинский проходил, пряча кинжал, недалеко от Мезенцова. Но решился на убийство лишь после того, как 2 августа был казнен Ковальский. Как и предполагалось по плану покушения, Кравчинский скрылся на проезжавшей в этот момент коляске, запряженной призовым рысаком Варваром, где кучером был его сообщник.

Новый, 1879 год начался новыми выстрелами, главным образом при задержании революционеров. В начале февраля 1879 года в Харькове революционеры-террористы казнили генерал-губернатора Д.Н. Кропоткина (он приходился двоюродным братом князю-анархисту П.А. Кропоткину). Каких-то особых преступлений, заслуживающих смертной казни, он не совершал. Но террористы-народовольцы, встав на «тропу войны», уже не могли остановиться.

Конец ознакомительного фрагмента