Клод Моне - Мишель де Декер Страница 23

— Начни с того, чтобы изменить свой образ жизни! — отрезала она.

— Роттенбург — вот что меня разоряет! Но Алиса и слышать не желает о том, чтобы переехать из замка!

Что греха таить, он и сам ни на миг не допускал, что ему придется расстаться с этим маленьким дворцом, в котором он закатывал изысканные вечеринки и привечал художников, чью палитру особенно ценил. Так, несмотря на преследования кредиторов в том же самом году, он пригласил к себе Мане, который приехал вместе с женой и провел в роскоши Роттенбурга 20 дней. Сразу после его отъезда настал черед Моне. Правда, тот прибыл один. Камилла так и не удостоилась права проводить каникулы в Монжероне… Ведь маленький Жан, которому исполнилось девять лет, учился в школе-пансионе Фейета в Аржантее, и, как заявил его папа, очевидно, напрочь забывший, что сам когда-то предпочитал душному классу «школу природы», пропускать занятия ему ни в коем случае не следовало!

Монжерон… Для Моне это означало уютную мастерскую, расположенную в одном из парковых павильонов, работу в качестве художника-декоратора (Эрнест заказал ему несколько панно) и… присутствие Алисы, которая неизменно ввергала художника в легкое смятение.

Еще молодая женщина (ей было 32 года), Алиса, как свидетельствуют фотографии тех лет, уже утратила стройность фигуры, что неудивительно после рождения пятерых детей. Твердый взгляд, выдающий властность натуры, и привычка слегка кривить при разговоре рот, приподнимая правый уголок верхней губы, от чего лицо приобретало оттенок ироничной суровости. Одним словом, Алиса являла собой полную противоположность худощавой и неприметной Камилле.

Клод Моне познакомился с Алисой еще до своего приезда в замок. Так, она изображена на одной из его картин, написанной весной предыдущего года. На этом полотне она прогуливается по парку Монсо, держа в одной руке зонтик от солнца — невероятная для Моне деталь! — а другой ведя за собой свою младшую дочь Жермену — последний плод любви погрязшего в долгах торговца тканями и надменной владелицы замка.

Декабрь 1876 года. Эрнест Ошеде — в Париже, где пытается во что бы то ни стало возродить свое торговое дело, для чего основывает новое акционерное общество. Камилла по-прежнему в Аржантее, мужественно борется с голодом и холодом: нам известно, что Моне просил своего румынского друга доктора де Беллио навестить ее и оставить ей взаймы небольшую сумму в сто франков. Следовательно, Алиса, Клод и пятеро маленьких Ошеде одни проводят время в замке Роттенбурга.

И происходит то, что и должно было произойти. Дама из богатой буржуазной семьи не смогла устоять перед обаянием художника, и девять месяцев спустя на свет появился маленький Жан Пьер.

1877 год начался неудачно. Вернувшись в Аржантей, Моне обнаружил Камиллу совершенно больной. Из-за сильного жара она даже не вставала с постели. Он пишет своему другу Беллио: «На меня обрушились новые несчастья. Мало того, что я сижу без гроша, теперь вот еще и жена заболела, серьезно заболела — местный врач даже обращался к другому доктору. Я в ужасе, ведь от меня не скрывают, что болезнь тяжелая, и мы с женой будем счастливы, если вы дадите нам совет [30]. Врачи говорят об операции, но жена ее боится. Не могу сказать вам точное название болезни, но это что-то вроде язв на матке…»

1877 год начался крайне неудачно и в денежном отношении. Пока Камилла стонала от боли на своем узком ложе, Моне, вооружившись пером и бумагой, строчил письма. «Пробегал целый день, пытаясь занять денег, но безуспешно. Утром виделся с владельцем дома и только мольбой вырвал у него обещание подождать до понедельника. Да, в бедственном положении друзья становятся редки…»

Но вот один из парадоксов, столь характерных для Моне. Адресуя Мане письмо подобного содержания, он одновременно… снимает на улице Монсе, в доме номер 17, недалеко от вокзала Сен-Лазар, так называемую гарсоньерку, в которой намерен поработать над серией картин с изображением паровых машин. Для него наступил период увлечения паровозами — этими звероподобными творениями рук человеческих, такими черными и способными производить облака пара. Отметим, впрочем, что, когда встал вопрос об арендной плате за мастерскую в квартале Сен-Лазар (куда Клод перенес большое количество своих работ, спасая их от посягательства судебных исполнителей), судьба подарила ему встречу с еще одним благородным сердцем, Гюставом Кайботом, который явился ему своего рода воскресшим Базилем — «тот же светлый и спокойный ум и та же не боящаяся никаких испытаний честность» [31]. Кайбот работал инженером в судостроительной промышленности, следовательно, был человеком обеспеченным. С Моне он познакомился на реке, когда художник работал в своей плавучей мастерской в окрестностях Аржантея. Они понравились друг другу и вскоре стали плавать вместе. Кайбот увлекался рисованием, но настоящей его страстью было садоводство. Его семья владела старым домом в Верноне, что на правом берегу Сены, недалеко от Живерни.

Итак, 1877 год стал для Моне «годом паровозов». Из-под его кисти вышла целая серия «Видов на вокзал Сен-Лазар», и покупателей на эти работы долго ждать не пришлось. Дела его, в общем-то, шли совсем неплохо. В записной книжке, куда он заносил данные о проданных картинах, под 1877 годом значится сумма в 15 197 франков и 50 сантимов. Если он и продолжал клянчить деньги где только возможно, то лишь потому, что жил на широкую ногу. Моне жил не по средствам. Жан ходил в лучшую в Аржантее школу-пансион, которой руководил республиканец Фейет, готовивший своих питомцев к поступлению в Высшую школу искусств и ремесел. Сам он любил вкусно поесть и постоянно приглашал к своему столу друзей, носил шикарные пиджаки с воротником «шевалье», сорочки из тончайшего батиста с кружевными манжетами и жабо, кожаные сапоги высшего качества… Напрасно Камилла упрашивала его быть менее расточительным.

А вот для Эрнеста Ошеде настали совсем плохие времена. Его новое торговое предприятие так и не смогло встать на ноги, и 24 августа появилось официальное сообщение о полном банкротстве.

Не лучше чувствовала себя и Алиса. Будучи на сносях, охваченная паникой, она покидает Монжерон и садится в поезд, чтобы найти прибежище у одной из своих сестер в Биаррице. Но путь до Биаррица долог, очень долог. А вагон нещадно трясет. И вот, когда состав приблизился к Атлантическим Пиренеям, несчастная женщина поняла, что у нее начинаются схватки. Но Алиса не растерялась. Все-таки она рожала уже в шестой раз. Нетрудно вообразить, как все это происходило.

— А ну-ка, господа, освободите купе! Скорее, скорее, будьте так любезны! У дамы начинаются роды, дайте же ей вздохнуть!

Таким образом свидетельство о рождении Жан Пьера (сына Клода?) было получено в мэрии Биаррица, где мальчика записали под фамилией Ошеде. Но Жан Пьер всю свою жизнь был убежден, что является отпрыском художника. В Верноне, где он провел много лет, никто из соседей не сомневался в этом родстве, тем более что Жан Пьер старательно подчеркивал свое сходство с Моне.