В сердце Антарктики - Эрнст Шеклтон Страница 23

Я вздохнул свободнее, когда мы миновали эту зону непосредственной опасности, так как теперь между нами и дрейфующими льдами было все же 200–300 метров чистой воды. Мы находились как раз под обрывом Барьера, достигавшего высоты 76 метров, и шли на юго-запад. Так как судно двигалось быстрее, чем приближающийся лед, мы могли идти дальше вдоль и неподалеку от Барьера, который постепенно понижался. В 15 часов перед нами оказалась группа ледяных гор у восточного входа в Китовую бухту.

Освещение было очень своеобразным, оно делало обманчивыми и форму и расстояние предметов, кроме того, мираж заставлял предметы казаться выше, чем они есть на самом деле. Это особенно бросалось в глаза, когда мы смотрели на плавучий лед: с севера и запада все море казалось переполненным огромными айсбергами, тогда как на самом деле это был лишь сплоченный дрейфующий лед. Пингвины, которых мы видели накануне ночью, находились все на том же месте, и когда мы отошли от них на несколько миль, они как будто выросли и казались около двух метров ростом. Лед в этом заливе, где лежало много тюленей, был в трещинах и должен был скоро уплыть вместе с двумя-тремя заключенными в нем крупными айсбергами.

Обогнув край льда у его западного конца, мы подошли к высокому ледяному обрыву и в 15 часов 10 минут благополучно вышли из залива и продолжали идти на запад, все еще имея перед собою с севера тяжелые дрейфующие льды. Один из айсбергов, мимо которого мы проходили, служил временным местом отдыха многим сотням антарктических и снежных буревестников.

При нашем приближении они поднялись в воздух. Около 18 часов плавучий лед, казалось, начал несколько расходиться. Спустя полчаса я из бочки на мачте заметил полоску чистой воды, идущую к северу через пояс льда, а за ней как будто совершенно чистое море. Около 20 часов мы повернули судно на север и действительно вскоре выбрались на чистую воду, сделав по дороге несколько обходов, чтобы избежать более крупных льдин, и прокладывая себе путь в мелкобитом льду. Однако в полночь наш путь был снова прегражден полосой толстого и сплоченного льда. Нам пришлось примерно в течение часа идти к северу, прежде чем можно было опять взять курс на восток.

Удивительно, как ограничен горизонт на море. С наблюдательной вышки казалось, что за поясом льда чистая вода простирается на безграничное пространство, тогда как в 2 часа мы снова уперлись в сплошной лед. Низкий лед незаметен на большом расстоянии и нельзя верить видимости чистой воды, даже если с наблюдательной вышки открывается широкий горизонт. Всю ночь напролет мы колесили, пытаясь проникнуть на восток, временами были вынуждены направлять судно на запад, фактически удваивая свой путь, прежде чем удавалось найти проход, позволяющий взять желаемое направление. Ночью в южной стороне было несколько туманно, но около 3 часов над Барьером прояснилось, и, к своему огорчению, мы увидели, что почти не продвинулись на восток, так как находились в тот момент всего-навсего у Китовой бухты. Около 7 часов 30 минут мы прошли мимо огромного айсберга в три мили длиной и свыше 60 метров высотой, а в 8 часов море заметно освободилось ото льда, к востоку его совершенно не было видно. Стояло превосходное солнечное утро, и, когда я ушел с мостика, чтобы поспать после бессонной ночи, положение на палубе казалось более обнадеживающим.

Поднявшись наверх незадолго до полудня 25 января, я убедился, однако, что надежды мои на чистую воду были тщетны. В полдень определение показало, что мы находимся довольно далеко к северу от Барьера, но все еще западнее той точки, до которой дошли накануне утром, перед тем как были вынуждены повернуть. С каждым часом надежда достичь Земли короля Эдуарда VII все более оставляла нас. К востоку и к югу от судна виднелся торосистый дрейфующий лед с рассеянными в нем огромными айсбергами. Было очевидно, что все море между мысом Колбек и Барьером, по крайней мере под этой долготой, полно льда. На севере отсвечивание льда на горизонте [49] говорило о том же самом. Казалось, достичь земли невозможно. В то же время запас угля был ограниченный, судно находилось под угрозой дать течь, и нам было абсолютно необходимо выгрузить все запасы до того, как судно нас покинет. Все это вызывало во мне серьезное беспокойство. Я никак не ожидал, что Барьерный проход исчезнет и в то же время путь к Земле короля Эдуарда VII будет совершенно прегражден льдами. Последнее обстоятельство, впрочем, не столь исключительно: каждая экспедиция до 1901 года задерживалась под этой широтой дрейфующими льдами. В самом деле, Росс в этом районе и на этом меридиане прошел под парусами несколько сот миль на север вдоль кромки дрейфующих льдов. Правда, мы располагали паровым судном, но ни «Дискавери», ни даже «Ермак» – самый мощный ледокол, когда-либо построенный, – не могли бы произвести никакого действия на эти плотно спаянные ледяные поля.

Я решил продолжать попытку пробиться к востоку еще в течение суток. Мы изменили курс, взяли к северу, стараясь идти у самого льда и пользуясь каждой малейшей щелью, чтобы пройти на восток. Иногда при этом заходили в узкие тупики в плавучем льду, и приходилось начинать путь сначала.

Западный ветер начал усиливаться, погода становилась более пасмурной. Морские волны с шумом разбивались о края льдин. Барометр падал. Около 5 часов началась снежная метель. Нам пришлось двигаться страшно медленно, так как горизонт видимости стал чрезвычайно ограничен, временами суживаясь до радиуса менее чем в 100 метров. В промежутках между налетавшими шквалами было настолько ясно, что мы могли видеть огромное количество длинных и низких айсбергов, из которых один, например, был восьми километров длиной, а высотой не более 12 метров. Волны разбивались об его узкий конец, когда мы проходили вдоль него на расстоянии нескольких кабельтовых. Затем на нас налетел новый шквал. Когда опять на короткое время стало яснее, мы увидели, что под действием ветра на нас быстро надвигается лед с запада. Кое-где он уже сомкнулся с главным скоплением дрейфующего льда. Легко могло случиться, что эта огромная масса льда окружит и захватит судно, а затем в течение ряда дней или даже недель мы не сможем оттуда выбраться. Ввиду этого я из предосторожности приказал повернуть назад и под всеми парами уходить от этой грозящей опасности. Ничего не оставалось делать, как направиться в пролив Мак-Мёрдо и устроить зимовку там.

«…вода, попадавшая из-за борта, замерзала на палубе и в конюшнях, мы решили воспрепятствовать этому, прибив гвоздями парусину над зияющими отверстиями в фальшбортах. Эта «студеная работа» была поручена Адамсу и Маккею.» Э. Г. Ш.

Поиски прохода к материку среди плавучего льда