Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага - Андрей Иванов Страница 23

Помимо этого, для проведения профилактических акций в районах, не охваченных действиями агентуры, контрразведкой, как правило, использовались отряды чинов военно-контрольной команды. Один из подобных отрядов некоторое время действовал на Мурманской железной дороге [240].

Фактически описанная структура представляла собой расширенный вариант организационного построения органов военного контроля России в период нахождения у власти Временного правительства.

Кроме того, на Севере наблюдалась и преемственность личного состава органов военной контрразведки. В частности, Беломорское КРО из-за его удаленности от столицы с февраля по октябрь 1917 года стало прибежищем старослужащих, уволенных из Петроградского военно-морского контроля. Многие из этих людей и составили костяк формируемого Военно-регистрационного бюро. В свою очередь, обязанности главы северной контрразведки исполнял коллежский асессор М. К. Рындин, назначенный на эту должность еще в июле 1917 года [241].

Серьезное влияние на кадровую политику белогвардейской контрразведки оказало принятие в июне 1919 года «Временного положения о полевом военном контроле», разделившего все ВКП на полевые, осуществлявшие контрразведывательное обеспечение районов дислокации войск, и тыловые отделения. При этом начальниками полевых пунктов военного контроля назначались армейские офицеры, а тыловых — военные чиновники. Следует отметить, что подобная практика не была инновационной, так как еще в начальный период Первой мировой войны для замещения вакантных должностей офицеров Генерального штаба на службу в армию принимались юристы, народные учителя, мелкие служащие и др. [242].

* * *

Приведенные факты, характеризующие формы структурной организации, состав и методы оперативной работы военно-контрольной службы, позволяют сделать вывод о достаточно высоком уровне преемственности спецслужб Российской империи и Временного правительства на территории антибольшевистской Северной области. Причиной этого был тот факт, что на Европейском Севере России в значительной степени наблюдалась эксплуатация практического опыта Российской империи Белым движением. Этот процесс был характерен для различных сфер государственного, общественного и военного управления области, что также нашло свое отражение, к примеру, в заимствовании системы местного самоуправления [243].

При этом эволюционное развитие службы военного контроля Белого Севера тормозилось отношением местной белогвардейской администрации, слабо финансировавшей собственную контрразведку. В частности, в конце 1918 года Мурманский ВКП не получал денег, вследствие чего его работники не могли выполнять «даже элементарных заданий контрразведывательной службы» [244]. А на содержание 186 сотрудников военной контрразведки в Архангельске властями выделялось всего 28 000 рублей в месяц [245], что, к примеру, было не намного больше суммы, выделенной на содержание Мурманского таможенного надзора, личный состав которого был представлен всего 25 сотрудниками [246].

Недостаточное финансирование, в свою очередь, означало невозможность создания на территории Северной области обширной агентурной сети, являвшейся наиболее эффективной и рациональной мерой борьбы со шпионажем.

Помимо этого, отсутствие необходимых средств предопределило и слабое развитие внешней контрразведки. Подобная деятельность велась только на территории Норвегии, куда в течение 1918 года были поочередно направлены агенты М. Мамырев, И. Якшин, Г. Коробов и Д. Розанов. В свою очередь, отсутствие на территории Советской России надежных источников информации о проникновении большевистских шпионов и агитаторов на территорию Северной области существенно сужало возможности белогвардейской контрразведки по борьбе с вражеской агентурой. Аналогичное влияние оказывала и деятельность Союзного военного контроля (СВК).

После захвата интервентами Архангельска и образования ВУСО параллельно с русским военным контролем были созданы 4 иностранных отделения Военно-регистрационной службы: английское, французское, американское и бельгийское, возглавляемые офицерами спецслужб этих стран.

Главной задачей нового ведомства стало очищение Северной области от лиц, «запятнавших» себя сотрудничеством с советской властью. В их число попали все сотрудники советских учреждений, бывшие красноармейцы и работники Чрезвычайной комиссии по разгрузке Архангельского порта. К примеру, союзной контрразведкой был арестован бывший комиссар флотилии Северного Ледовитого океана М. Ф. Волков [247].

Для эффективного осуществления этой задачи на территории Европейского Севера России были созданы отделения СВК в Онеге, Исакогорске, Холмогорах, Березнике, Пинеге, на станциях Холмогорская и Обозерская и в ряде других населенных пунктов. Подобные отделения создавались по мере необходимости и в зависимости от значения районов боевых действий. В состав союзнической контрразведки вошли в основном сотрудники английской разведки МІ-1k, а также чины американского Управления военно-морской разведки и Отдела военной информации [248]. Однако вследствие того, что их численность была недостаточна для осуществления полного комплекса контршпионских мероприятий на территории антибольшевистской Северной области, в военный контроль интервентов был принят ряд новых сотрудников.

К примеру, в СВК помимо профессиональных работников контрразведки служили и гражданские лица. Одним из них был бывший московский коммерсант французский лейтенант Бо, являвшийся представителем контрразведки интервентов в лагере для военнопленных на острове Мудьюг в Белом море. Кроме того, интервенты принимали на службу бывших русских контрразведчиков. Так, членом английского отделения военного контроля стал агент В. Фадеев, уволенный из Мурманского контрразведывательного пункта «за непригодность», а также бывший начальник этого же пункта коллежский асессор В. А. Эллена [249]. Существовал и ряд русских чиновников, занимавших в структурах иностранной контрразведки далеко не последнее место. К ним относился, например, М. М. Филоненко — в прошлом верховный комиссар Временного правительства в Ставке Верховного главнокомандующего, которого управляющий отделом внутренних дел ВПСО В. И. Игнатьев называл «надеждой союзной контрразведки» [250].