Крестовый поход против Грааля - Отто Ран Страница 23

Но, согласно Ветхому Завету, небо, землю и все сущее создал Иегова. Это так, говорили катары, он «создал» и людей, мужчину и женщину.

В Новом Завете написано: «Здесь нет ни мужа, ни жены, но все едины в Иисусе Христе», «Бог все в себе примиряет, на небе ли или на земле». Иегова же сказал: «И я поселю вражду между тобой и женой твоей». Как это согласовать? Иегова проклинает, Бог благословляет. Все «сыны Божии» в Ветхом Завете впадают в грех, а в Евангелии сказано: «Кто рожден вне Бога, не совершает греха». Это ли не противоречие?

Катары особенно отмечали в Ветхом Завете те места, где говорится о гневе и мстительности Иеговы. Они были убеждены, что Иегова, который наслал всемирный потоп, разрушил Содом и Гоморру, так часто говорил, что уничтожил врагов своих и за грехи отцов покарает детей до третьего и четвертого колена, — этот Иегова не Бог, не вечная абсолютная любовь.

Иегова запретил Адаму есть от Древа познания. Он либо знал, что человек отведает его грюд, либо не знал. Если знал, то, значит, он вводил его в искушение, чтобы заставить совершить грех и вернее погубить.

Альбигойские еретики особенно любили ссылаться на седьмую главу Послания к римлянам, где Павел называет иудейские законы «законами смерти и греха». Лот совершил кровосмешение со своими дочерьми, Авраам лгал и развратничал с рабыней, Давид был убийца и прелюбодей, да не лучше и остальные, о которых идет речь в Ветхом Завете, говорили катары. Закон, открытый иудеям через Моисея, был сатанинским внушением, куда проникло чуть-чуть добра (к примеру, седьмая заповедь), чтобы склонить ко злу добродетельных людей.

Бог, который явился смертному Моисею в неопалимой купине, не может быть Богом. Бог есть Дух и не проявляется в теле для телесного человека. Иегова — не Бог. Он Люцифер, Антихрист.

В такую мифологическую форму облекали катары свои представления о падении Люцифера, создании земли и возникновении человека.

Семь небес, каждое чище и светлее другого, образуют царство Бога и Святого Духа. На каждом небе — свой высший ангел, чей хвалебный гимн непрестанно возносится к Божьему престолу на седьмом небе. Под небесами — четыре стихии, неподвижные и бесформенные, хотя и отделенные друг от друга. Под самым небом — воздух с облаками, внизу — океан, катящий свои бесконечные волны, еще глубже — земля и в глубинах ее — огонь. Воздух, вода, земля и огонь — четыре стихии, у каждой из которых — свой ангел.

Во главе небесного воинства стоял Люцифер, потому что Господь вручил ему стражу небес. Гордо пролетал он все пределы бесконечного неба, от глубочайших пропастей до трона незримой вечности. Но власть, врученная ему, рождала в нем бунтарские мысли: он хотел сравниться со своим Творцом и Повелителем. Сначала он привлек к себе ангелов четырех стихий и треть небесного воинства. Тогда он был изгнан с неба. Тогда исчезло его сияние, прежде нежное и чистое, и заменилось красноватым блеском, подобным блеску раскаленного железа. Ангелы, прельщенные Люцифером, были лишены венцов и одеяний и изгнаны с неба. Люцифер бежал с ними на край небосвода. Терзаемый уколами совести, он обратился к Богу: «Даруй мне прощение. Я все верну тебе».

И Бог, жалеющий своего любимого сына, позволил ему в течение семи дней — а это семь столетий — создать все, чем он будет владеть на благо. Люцифер покинул свое убежище на небосводе и приказал ангелам, последовавшим за ним, слепить землю. Потом он взял свою корону, расколовшуюся при бегстве с небес, и из одной половины сделал Солнце, а из Другой — Луну. Драгоценные камни он превратил в звезды. Из грязи он создал земные творения — растения и животных.

Ангелы третьего и второго неба желали разделить могущество Люцифера и просили Бога отпустить их на землю, обещая вскоре вернуться. Бог прочел их мысли и не возражал против их решения. Желая наказать их за ложь, он дал им совет не засыпать в дороге, иначе они позабудут путь на небо. Если они заснут, то только через тысячу лет призовет он их назад. Ангелы улетели. Люцифер погрузил их в глубокий сон и заключил в тела, вылепленные из грязи. Когда ангелы проснулись, они были людьми — Адамом и Евой.

Чтобы заставить их забыть небо, Люцифер создал земной рай и решил обмануть их новой хитростью. Он хотел ввести их в грех, чтобы навсегда сделать своими рабами. Проводя их по обманному раю, он запретил им — чтобы разжечь их любопытство — есть плоды с Древа познания. Потом превратился в змея и стал искушать Еву. Ева вовлекла в грех Адама.

Люцифер хорошо знал, что и Бог запретил бы людям есть роковые плоды, не желая увеличивать силу Люцифера. Но представил дело так, что по своей воле запрещает касаться плода. Сделал же это Люцифер только для того, чтобы восторжествовать наверняка.

Яблоко с Древа познания было для катаров символом первородного греха — полового различия мужчины и женщины. Адам и Ева совершили, помимо плотского греха, грех непослушания. Но грех плоти все же был тягчайшим, так как был совершен свободной волей и означал сознательный отказ души от Бога.

Для увеличения рода людского Люциферу нужны были новые души. В тела людей, рожденных от Адама и Евы, он заключил таким же образом ангелов, сброшенных вместе с ним с небес.

А потом с братоубийством Каина в мир пришла смерть.

Прошло время, и Бог ощутил сострадание к падшим ангелам, изгнанным с неба и превращенным в людей. Он решил дать им откровение и велел самому совершенному из своих творений, высшему ангелу Христу, сойти на землю и принять облик человека. Христос пришел в мир, чтобы показать падшим ангелам путь, которым они могут вернуться на небо, в вечное царство света.

Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме. Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света.

Иисус не был человеком, не был творением Люцифера, но был только подобным человеку. Казалось, что он ест, пьет, учит, страдает и умирает. Он являл людям как будто тень истинного тела. Поэтому он мог ходить по воде и преобразиться на Фаворе, где он открыл ученикам подлинную природу своего «тела». После падения Люцифера Иисус Христос был высшим ангелом и поэтому назывался «сыном Божиим». Когда Иисус говорил, что он не от мира сего, но от высшего, катары понимали это место Нового Завета в смысле не духовной природы Спасителя, но телесной. Своим тонким телом вечная сущность Христа вошла в тело Марии через ее слух, как Слово Божье. Так чисто, как он вошел в нее, не смешавшись ни с чем телесным, так же он ее и оставил. Поэтому он никогда не звал ее Матерью, поэтому сказал ей: «Жена, что мне до тебя?»

Катары не признавали реальность чудес Иисуса. Как он мог исцелять от телесных страданий, если считал тело препятствием к освобождению души? Если он исцелял слепых, исцелял слепых от греха, помогая им увидеть истину. Хлеб, который он раздал пяти тысячам, — это проповедь подлинной жизни, духовная пища. Буря, которую он смирил, — буря страданий, поднятая Люцифером. Здесь исполняется Слово Христа, что буква мертва, дух жив.