Правда варварской Руси - Валерий Шамбаров Страница 24

Королевские армии, набранные в условиях безденежья из бродяг и всякой швали, разбегались без боя. И Карл в 1640 г. вынужден был созвать парламент, получивший название Долгого. Который принялся стращать народ «шотландской угрозой», но субсидии на войско обещал дать лишь после того, как король удовлетворит политические требования. Депутаты раздули в Лондоне смуту, пригрозили штурмом дворца, и Карл струсил. Выдал на расправу своих советников. Стаффорда по сфальсифицированному обвинению в измене обезглавили, Лода посадили (и впоследствии тоже казнили). А монарха заставили подписать билль о том, что выборы в парламент должны проводиться каждые три года, и он никем не может быть распущен, кроме как по своему собственному решению. Короля лишили права на любые экстраординарные финансовые сборы и расходы. Но денег на армию так и не дали — вместо этого заплатили шотландцам и купили мир.

Оставалась еще восставшая Ирландия. Однако парламент снова стал увязывать финансирование экспедиции с политическими уступками, принялся копать под англиканскую церковь. А Карл, готовясь к походу в Ирландию, поехал в Шотландию договориться о поддержке. И там вдруг узнал, что его… водили за нос. Потому что парламентская оппозиция с самого начала действовала заодно с шотландцами и сама регулировала, когда им наступать и создавать «угрозу», а когда притормозить. Взбешенный король решил разогнать изменнический парламент, но оппозиция узнала и опередила его. Снова взбунтовала чернь, толпы ворвались в палату общин и изгнали депутатов, верных королю.

Король потребовал ареста смутьянов, сам явился в парламент с мушкетерами. А пятеро главных виновников удрали через другой выход и помчались по предместьям поднимать народ «на защиту парламента». Карлу такое положение надоело, и он уехал в Оксфорд собирать войска. Обе стороны, кстати, тупо следовали британским законам. Парламент принялся формировать отряды милиции «на защиту короля» — другого варианта законы не предусматривали. А Карл объявил войну не парламенту, а персонально графу Эссексу, главнокомандующему лондонской милицией. Под тем предлогом, что мобилизовывать ее имел право только король, и Эссекс нарушил прерогативы монарха.

Три года бои шли с переменным успехом. Чаще более дисциплинированные «кавалеры» (роялисты) одолевали «круглоголовых» (сторонников парламента). Но британские дворяне не были военными, действовали неумело и нерешительно, плоды своих побед не использовали. В этих неурядицах выделился Оливер Кромвель. Его предки разбогатели при Генрихе VIII на скупке конфискованных церковных земель. Сам же он в 1630-х гг. испытал сильное потрясение в результате болезни. Как свидетельствовали его врачи Мэйерн и Симкоттс, он страдал депрессией и «устойчивой боязнью приближающейся смерти». В результате стал религиозным фанатиком и примкнул к пуританам. Он и лет избирался мировым судьей, потом стал депутатом Долгого парламента. А в войну превратился в одного из «полевых командиров» и действовал в Восточной Англии с отрядом в 800 человек.

Но этот отряд был особенным. Кромвель сформировал его из радикальных сектантов: анабаптистов, квакеров, левеллеров. Ввел общую молитву, институт проповедников-пропагандистов — что-то вроде политкомиссаров. За подчиненных стоял горой, жалованье платил четко, но сурово карал нарушителей дисциплины. И в отличие от других частей, его полк стал идейным. Тут не было пьянства, грабежей, баб, ссор. Хотя по отношению к церквям и священникам сектанты вели себя жутко, громили и оскверняли святыни, казнили служителей. Кромвель репрессировал не только «роялистов» и «папистов», но и тех, кто желал остаться в стороне от усобицы — для него они были «все равно что паписты». Отряд выиграл несколько стычек, и на фоне общих неудач парламентские газеты безудержно раздували его успехи, объявляя «славными победами». А эта шумиха подействовала и на самого Кромвеля. Он стал считать себя «избранником Божьим» для спасения страны, а то и всего мира.

Наложилась и склока в парламенте. Там победили умеренные пресвитериане, но тут же возникла и новая оппозиция. Из индепендентов. Которые обвиняли во всех бедах пресвитериан, а в качестве «своей» лошадки сделали ставку на Кромвеля. Он был назначен заместителем командующего Восточной армией Манчестера. Конница Кромвеля отличилась в первой серьезной победе над «кавалерами», при Марстон-Муре, и пропаганда индепендентов не преминула раструбить об этом, приписав успех одному лишь ему. Газета «Пефект Дьюриел» даже писала о Кромвеле, как «об одном из Спасителей (как ему было предназначено Богом) этого Израиля». Но после Марстон Мура опять покатились поражения. Причем по вине Кромвеля — в Беркшире его кавалерия в нужный момент не выполнила приказ и не поддержала другие части.

Манчестер уже раскусил своего помощничка и предупреждал, что в будущем он может натворить немало зла. Разразился скандал. Тут Кромвель проявил себя не только военным, но и хитрым и беспринципным политиком. При поддержке индепендентов он вдруг скромно предложил «билль о самоотречении». Согласно коему никто из членов парламента не мог занимать военных и гражданских руководящих постов. Под билль попадали и Эссекс, и Манчестер, и Кромвель. Он был принят. Главнокомандующим стал Ферфакс с задачей создать «армию нового образца» — по той же схеме, как формировал ее Кромвель. А потом индепенденты сделали второй ход — а кто, дескать, является главным специалистом по формированию таких войск? И Кромвелю было предоставлено «временное освобождение» от требований билля. Он стал заместителем Ферфакса. И объявил себя персональным покровителем «свободы совести», то бишь всех сектантов, чтобы их не прижали пресвитериане.

Создание «армии нового образца» в 22 тыс. человек принесло перелом в войне. В июне 1645 г. роялистов разгромили при Нэйзби, потом последовали победы в Лэнгпорте, Бристоле. Другие европейские монархи, занятые Тридцатилетней войной, помощи Карлу не оказали. Он ушел на север и предпочел сдаться шотландцам. Однако шотландские ковентаторы продолжали поддерживать связи с Лондоном — парламент заключил с ними соглашение, обязавшись за помощь в войне ввести в Англии пресвитерианство. Относительно короля начались переговоры, и шотландцы выдали его. Точнее, продали за 400 тыс. фунтов стерлингов.

Война унесла 100 тыс. жизней. При ничтожной численности армий, в основном — из мирного населения. Но и победа над королем не принесла Англии ни благополучия, ни гражданского согласия. Пошла вакханалия «приватизации» парламентариями конфискованных владений роялистов, церкви, короны. И развернулась борьба между победителями — пресвитерианами, индепендентами, левеллерами. Лидирующие пресвитериане поместили короля в Хэмптон-Корт и повели с ним переговоры: на каких условиях можно вернуть ему трон? Но при этом парламентарии увязли в споре о «гарантиях». То есть о гарантиях того, чтобы Карл не смог нарушить выработанных условий. Никто не мог решить, какими же должны быть подобные гарантии, и переговоры толклись на месте — пуритане назавтра отказывались от условий, которые сами же предложили вчера.

Индепенденты называли пресвитериан «новыми тиранами», а о себе говорили не иначе как о «святых». Выдвигали идею республики, требовали «свободы совести», свободы книгопечатания, права разводов, расширения избирательного права. Еще дальше шли левеллеры во главе с Лилберном, они рассуждали о народовластии. Появились и крайние анархисты — диггеры (копатели). Они вообще не признавали никакой власти и собственности, занимали самозахватом пустоши, вскапывали их и основывали свои коммуны. Правда, они исповедовали идею непротивления насилию, и их легко разгоняли.