Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки. Части 1, 2 - Юрий Дроздов Страница 24

Мы решили помочь им. И.Ф. хорошо поужинал с перуанцем и отпустил его заниматься своими делами.

На меня произвели большое впечатление развалины Мачу Пикчу, сам городок Куско с его собором и строениями. У меня была возможность спокойно и подробно обсудить с нелегалом все вопросы.

И.Ф. перед отлетом еще раз поужинал с приятным коллегой и даже взял от него пакетик для знакомого в Лиме.

Обратный перелет из Куско в Лиму на самолете «Авианки» обошелся без приключений. Нам повезло. Во время следующего рейса эта машина — последняя из обслуживавших эту линию- рухнула от дряхлости на землю вместе со своими пассажирами.

* * *

В самом начале 1974 г. получил новое назначение начальник Управления «С» А.И.Лазарев. Вся огромная работа по Управлению легла на мои плечи, и я с большим облегчением вздохнул, узнав, что на его место будет назначен В.А.Кирпиченко. Знающие его сотрудники говорили: с ним легко сходишься и трудно расстаешься. Мы сработались, спорили, решали трудные вопросы, делили неприятности, поддерживали и ободряли друг друга. Такие люди встречаются редко.

В начале 1975 г. В.А.Кирпиченко и я были вместе на докладе у Начальника ПГУ КГБ СССР В.А.Крючкова, который после обстоятельного изучения наших материалов, касавшихся работы по США, неожиданно сказал: — Юрий Иванович, что Вы думаете относительно работы в Нью-Йорке. Ведь Вы уже почти 6 лет дома. Юрий Владимирович Андропов хочет, чтобы Вы там сменили Б.А.Соломатина.

Это предложение явилось неожиданностью не только для меня, но и для В.А.Кирпиченко, который только начинал входить в тонкости работы нелегальной разведки. Мы надеялись проработать вместе не менее полутора-двух лет. Вадим Алексеевич прямо сказал об этом Крючкову. Тот остался непреклонен.

Я понимал причину такого неожиданного поворота. В конце 1974 г. при возвращении с другого задания мне довелось провести несколько дней в Нью-Йорке. Б.А. Соломатин подробно познакомил меня с обстановкой в США и, опираясь на агентурные, оперативные данные и выводы из личных наблюдений, высказал свои соображения о том, что разрядка, если судить по действиям американцев, начинает приобретать весьма негативный для советской стороны характер.

Он от своего имени предупредил об этом руководство разведки специальной телеграммой. Весьма серьезное, веско аргументированное сообщение все же вызвало раздражение в «верхах». Видимо, было принято решение заменить руководителя резидентуры, чтобы свежим взглядом оценить еще раз всю обстановку, включая необходимость перехода к более активным формам работы (мы берегли «хрупкую» разрядку и избегали резких действий). Вот в этих сложных условиях выбор пал на меня, и я с известной долей тревоги выслушал предложение В.А. Крючкова.

Но у меня не было иного выхода, кроме как взяться за подготовку к работе в новой для меня стране, в которой я, правда, уже успел побывать дважды.

Наши американисты приняли известие об этом решении Андропова и Крючкова настороженно, с недоверием и даже сопротивлением. Я казался им человеком с неустойчивой биографией (из нелегальной разведки, германист, работал в Германии и потом в Китае), зачем «нам такой нужен». Это отношение я скоро почувствовал, мне не оставалось ничего иного, как изучить обстановку в США, освоить оперативный багаж резидентуры, прибыть в Нью-Йорк и наладить рабочий контакт с новым для меня коллективом.

Время шло. На 9 августа 1975 г. был назначен день моего отлета. Утром этого дня ко мне домой позвонил В.А.Крючков со словами последнего напутствия. Он понимал сложность ситуации, в которой мне предстояло оказаться. Как всегда, был краток, рекомендовал попытаться внести в работу свой наступательный метод, не похожий на то, к чему уже привыкли американские спецслужбы. Сотрудники резидентуры должны почувствовать, что приехал свежий человек. Нужно снять с коллектива напряжение ожидания нового руководителя, расположить его к себе и добиться откровенности. При этом — никаких любимчиков, на сильных, средних и слабых не делить. Беречь и укреплять положительные традиции резидентуры и авторитет моих предшественников, которые сделали много полезного за годы своей деятельности в Америке. Главное — организация активной оперативной работы. Начальник разведки подчеркнул особую важность конспирации, тщательного изучения всех американских объектов, призывал, учитывая активность американских спецслужб, быть недоверчивым, сомневающимся в оценке «чистоты» контактов и связей. В.А.Крючков предложил через 6месяцев прилететь в Москву и доложить о направлениях работы в Нью-Йорке.

Итак, к вечеру того же дня мы с женой после полуторачасовых посадок в Лондоне и Гандере (Канада) приземлились в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке, чтобы провести там долгих четыре года.

Нью-Йорк встретил нас влажной, душной, с мелко моросящим дождиком, погодой, немного затхлым запахом, свойственным давно залежавшимся вещам. Я поймал себя на мысли о том, что с таким запахом уже приходилось встречаться в Пекине в сезон футяня (сезон повышенной влажности).

Мне пришлось начинать свою работу в Нью-Йорке в период, когда Соединенные Штаты, постепенно оправляясь от «уотергейта», готовились к предстоящим в 1976 г. президентским выборам. «Уотергейт» заставил общественность США критически взглянуть на американское разведывательное сообщество. Американцы, в том числе и разведчики, пытались ответить на вопросы: что есть в активе ЦРУ, в каком это сегодня состоянии, что ждет ЦРУ впереди. Пересматривалось все, начиная со дня создания ЦРУ в 1947 г., когда в основу секретных операций против СССР было положено нелегальное внедрение агентуры на объекты проникновения с целью раннего предупреждения о нападении и сбора информации о ходе выполнения советской атомной программы. В области внутренней контрразведки на 70-е годы они ставили задачу защиты американских стратегических объектов от агентуры советской разведки, направляли усилия на организацию и осуществление уверенного взаимодействия между резидентурой ЦРУ в Москве и штаб-квартирой в Лэнгли по выявлению агентуры КГБ из числа выезжающих в США советских граждан. При этом американские аналитики и разведчики ЦРУ отмечали, что основную угрозу для них представляют советские разведчики-нелегалы, обнаружение которых обычными методами и средствами расследования почти невозможно. Большую угрозу для себя они видели также в легальных и активных советских представителях в США, которых почти поголовно причисляли к категории сотрудников или агентов КГБ, поскольку те поддерживали активные контакты с американскими гражданами по разным вопросам. Таких американцев ни ЦРУ, ни ФБР не могли назвать агентами, они назвали их «агентами влияния». В американских спецслужбах совершенно справедливо считали, что новые советские «дипломаты», эрудированные, компетентные, утонченные, владеющие в совершенстве иностранными языками, могут добиться успеха куда большего и быстрого, нежели горстка агентов, завербованных в военных объектах, где почти не осталось секретов.

Давая оценку советскому политическому наступлению периода разрядки, Администрация США делала вывод, что активность советских разведывательных операций в пять раз превышает размеры деятельности ЦРУ и союзников, и, соответственно, ужесточает давление со стороны ФБР на советских граждан и учреждения в Нью-Йорке.