Проклятие фараонов. Тайны Древнего Египта - Сергей Реутов Страница 24

Но главное, она не побоялась вложить огромные средства в восстановление сельского хозяйства: резко подняла во всех номах закупочные цены на зерно, мясо и финики, стимулируя сельское хозяйство, несмотря на то что цены были и без того высокими. Дорогие продукты питания — тяжкое наследство, которое вместе с огромным запасом золота досталось Хатшепсут от предшественников. Землевладельческая аристократия сильно поредела, пополняя ряды аристократии армейской, количество пахотных земель снизилось. Самые богатые и плодородные земли дельты Нила в результате владычества гиксосов были вовсе заброшены, а достаточно большая армия, не производя ничего, требовала не только золота, но и огромного количества провизии — от хлеба и баранины до финикового и виноградного вина, входивших в ежедневный рацион древнеегипетского солдата.

Из-за этого предшественникам Хатшепсут, а поначалу и ей самой приходилось даже импортировать зерно и некоторые другие продукты, закупая их в Хеттском царстве. Колоссальные средства были потрачены на восстановление городов Нижнего Египта, но стимулирование сельскохозяйственного производства, а также восстановление городов было необходимо. Города дельты Нила и побережья севера Красного моря были важнейшими торговыми центрами Средиземноморья. Хатшепсут за пятилетний срок, к девятому году царствования, на две трети опустошила казну Египта. Но тем самым восстановила разрушенную почти тремя столетиями усобиц и войн экономику своей страны!

При этом на содержание армии фараон Мааткара тратила не меньше, чем ее предшественники по XVIII династии, но иначе было нельзя. Сокращение армии, конечно, ослабило бы Египет, но главное, вызвало бы недовольство военачальников. Те, кто был бы вынужден уйти с высокооплачиваемого поста, возненавидели бы Хатшепсут за потерю своей материальной стабильности и социального положения. Оставшиеся военачальники сочли бы сокращение армии угрозой безопасности страны, следовательно, — изменой. В конце концов и те и другие объединились бы, организовав военный переворот, от которого царицу не спасла бы поддержка жречества, народных масс, землевладельческой и административной аристократии. Разве выстояли бы охрана храмов, мелкие воинства номархов и толпы крестьян, даже объединившись, против самой вышколенной и оснащенной на то время армии мира?

Удивительно, но Хатшепсут удалось сэкономить и на армии, причем с политической выгодой для себя. Она приостановила сооружение оборонительных, наступательных и универсальных форпостов на северных рубежах, уменьшила контингент на границе со страной Куш, отозвав в основную армию, успокоив при этом военачальников: «Войны с Хатти, ливийцами или восстания кушитов не будет!» И смогла доказать это. Кушиты еще во время Среднего царства полностью переняли древнеегипетскую религиозную традицию, и Хатшепсут набирает лучших архитекторов, посылая их в Нубию — строить погребальный храм царю Куш. Строительство отчасти финансирует Египет, однако эти средства были несравнимы с притоком нубийского золота. При этом нубийский царь, которому Хатшепсут воздвигала погребальный храм, подтвердил полную лояльность фараону Мааткара и вассальное положение. Два генерала отправляются в качестве послов в Ливию и Хеттское царство. Причем верительные грамоты подкрепляются дарами — удивительными по красоте и изяществу произведениями египетских ювелиров. В качестве подарка царю Хатти она посылает туда одного из своих лучших скульпторов с его мастерами, который создает почти десятиметровую статую хеттского царя. Итак — войны не будет! Не будет даже почти регулярных и победоносных для египтян мелких пограничных стычек с ливийцами. Не будет военных экспедиций, чтобы покорить нубийцев, переставших платить свою золотую дань Египту. И это только на руку Хатшепсут, ведь каждая, пусть и малозначительная, победа придает генералам самоуверенность и популярность в народе, увеличивая авторитет молодого, быстро взрослеющего Тутмоса, уже проявившего себя в качестве талантливого полководца и снискавшего уважение военной аристократии. А это, в свою очередь, значит, что намного уменьшится угроза военного переворота и претензии наследника на власть.

Правда, ослабление рубежей Египта уже после смерти царицы соблазнит соседей собрать громадную армию из трех крупных и восьми мелких царств, двадцати городов-государств и более ста племен и пойти на Египет войной. Но Тутмос III разгромит их стотысячную армию, что откроет ему дорогу к небывалым доселе завоеваниям и максимальному за всю историю Египта расширению границ империи Та-Кем.

Хатшепсут бесплатно раздает крестьянам земельные наделы, давая беспроцентные и бессрочные («вернете, когда сможете, и совесть ваша заставит быть по сему») займы на приобретение или аренду рабов для ирригационных работ. Кредиты идут и на оплату труда ремесленников, создающих водоподъемные колеса и необходимое для обработки земли оборудование — так развивается ремесло. Царица сама оплачивает работы по восстановлению магистральных каналов, что ранее номархи делали за свои средства. Теперь и региональная аристократия на ее стороне. Заброшенные пахотные земли дельты Нила распродаются за бесценок крупным землевладельцам и аристократам — разливное земледелие, не требующее ирригации, позволяющее собирать по два урожая в год при малых финансовых и трудовых затратах, приносит прибыль почти сразу же. Порты дельты и севера Красного моря уже приносят большой доход от торговли. Но для полномасштабного восстановления земледелия, каким оно было до Первого переходного периода и нашествия гиксосов, требуется 6–7 лет: чтобы удвоились, благодаря мелиорации, пахотные земли, выросли плантации финиковых пальм, а также не столь экзотического, как считалось ранее, для Египта винограда. Тогда торговля заработает в полную силу, наладится экспорт, казна станет пополняться не только золотодобычей в Египте и данью нубийцев, и Та-Кем вновь станет торговым центром и житницей древнего Ближнего Востока.

К девятому году своего правления Хатшепсут сделала все для восстановления экономики страны, но и истратила бо́льшую часть золотого запаса. При этом торговля и земледелие уже стали пополнять казну, цены начали снижаться и прекратился импорт — напротив, начался экспорт продовольствия. Всего два года оставалось до мощного экономического рывка, позволившего Хатшепсут восстановить золотой запас, а далее — лишь пополнять его. Но на данный момент настал объективный кризис. Армия требовала денег на содержание, высшие военачальники и молодой Тутмос III, видя благотворность экономических преобразований, чувствуют за собой прочный тыл и требуют нападения на Хатти, чтобы заставить хеттов платить дань необходимыми Египту кедром и медью, которые Хатшепсут вынуждена импортировать. Требуют они и присоединения Нубии, чтобы обеспечить полный контроль Египта над почти неограниченными запасами золота кушитов, говоря в открытую об истощении сокровищниц Хатшепсут.

Региональная и административная аристократия, значительно обогатившись за счет реформ, понимая, что с каждым годом доходы будут многократно расти, и не желая отдавать положенное государству, уже гневно заявляет о растрате казны, рассчитывая, что поддержка нового фараона будет щедро вознаграждена. И только жречество остается верным царице — строительство храмов приносит и экономический, и политический эффект: крестьяне и землевладельцы обязаны возносить щедрые дары храмам, объем дани увеличивается год от года, ибо доходы от сельского хозяйства растут. Конечно, храмы платят в казну, но бо́льшая часть доходов остается в руках жреческого сословия. В связи с этим верховные жрецы закрывают глаза даже на то, что по древнеегипетским меркам Хатшепсут поступила неправильно, объявив себя фараоном и взойдя на трон под мужским именем. Правда, следует заметить, что царица не дает повода жречеству для возмущения — она соблюдает все традиции, вплоть до ношения мужской одежды и ритуальной накладной бородки, проводит традиционный для фараонов праздник Хеб-сед, совершает ритуальную охоту и объезд войск на колеснице в парадной броне. И для большинства населения Египта, не знакомого с придворными интригами, она — фараон Мааткара, несущий стране мир и благоденствие.