Тамбовский волк - Виктор Юнак Страница 25

19

Баженов сдержал своё слово. Когда партия эсеров направила его на работу председателем Кирсановского исполнительного комитета, он обещал Антонову не забывать его. Приехав в уездный центр, осмотревшись какое-то время и вникнув в суть работы, Баженов потихоньку начал прибирать к рукам и сам город, и уезд в целом. Это "прибирание" подразумевало и расстановку своих людей на все самые важные посты. Сначала в уездный комитет по продовольствию он поставил, пусть и скомпрометированного присвоением партийной кассы, но всё же прощённого владельца нескольких бакалейных лавок Ивана Егоровича Ишина. Затем дождался, когда в Тамбов на повышение на работу в губкоме партии большевиков отозвали начальника Кирсановской милиции, и тут же предложил на эту должность Александра Степановича Антонова, которого положительно охарактеризовали в Тамбове. Поводов для отказа от такой кандидатуры не было и Антонов, практически единогласно, был утверждён в должности на уездном исполкоме.

Первым делом Антонов явился, прямо с вещами с железнодорожного вокзала в кабинет к Баженову. Тот крепко, по-дружески обнял его, вкратце обрисовал круг задач.

— Но главное, — сказал Баженов напоследок, — запомните, товарищ Антонов: через Кирсанов власти отправляют домой пленных чехословаков. И на начальнике милиции лежит важная миссия — разоружить бывших интервентов и отправить конфискованное оружие на оружейные склады с тем, чтобы передать его потом тамбовским властям.

Баженов подошёл вплотную к Антонову, взяв его под локоть, прошёлся с ним по кабинету вдоль окна и заговорщически негромко произнёс:

— Надеюсь, вы понимаете, Александр Степанович, что при этом не стоит забывать и интересы нашей родной партии.

Антонов понимающе кивнул головой и тут же спросил:

— Места для схронов уже определили?

— А вот этим также придётся заняться именно вам, голубчик.

Антонов усмехнулся и отвёл в сторону свободную правую руку.

— Нам не привыкать к трудностям. Тем паче, что края эти мне родные, знакомые с детства.

— Я рад, что ни я, ни партия в вас не ошиблись.

Баженов отстранился от Антонова и протянул ему руку для прощания.

Уездный город Кирсанов, что в 93-х вёрстах к востоку от Тамбова, раскинулся близ впадения в реку Ворону небольшой речушки Пурсавки. Поводом к основанию города послужило устройство здесь в начале XVIII века Красинского железного завода, уничтоженного в 1733 году. При заводе же водворены были крестьяне села Устье Елатомского уезда Рязанского наместничества. Первым же поселенцем здесь оказался крестьянин Хрисанф, в просторечии Кирсан, Зубахин и давший своё имя посёлку. По уничтожении завода селение обращено в дворцовое ведомство, а с 1779 года — селу придан статус уездного города.

Особой промышленности в городе никогда и не было (всю промышленность составляли, в основном, салотопенные и сальносвечные, да воскобойные заводики), зато значительна была торговля сырыми материалами — салом, кожами, шерстью, скотом, хлебом, воском и мёдом. От этой торговли до сих пор в городе сохранились Каменные торговые ряды постройки тридцатых годов XIX века с запоминающимися аркадными галереями. Привлекает внимание и бывшее здание земской управы, где и расположился нынче исполком, украшенное портиками ионического ордера.

Город красив в любое время года, но особенно прекрасен весной, когда утопает в зелени и бело-розовом цветении садов.

Антонов остановил извозчика у деревянного пятистенного дома с покатой крышей и небольшим крыльцом. Забор уже давно не крашен, дом, тем не менее, был крепок. Значит, хозяин в доме хороший. Не подверженный сантиментам, Антонов, тем не менее, почувствовал лёгкую дрожь в руках и ногах, когда открывал чуть скрипучую калитку. Войдя во двор, остановился, осмотрелся, вдохнул полной грудью, поднялся на крыльцо и толкнул дверь рукой.

— Есть кто дома? — крикнул негромко, но почувствовал, что голос оказался каким-то хриплым от всё того же волнения.

Оно и понятно — десять лет здесь не ступала его нога. Когда наводил справки, оказалось, что в доме хозяйничает лишь его младший брат — Дмитрий, учившийся на аптекаря. Его-то он и окликал сейчас. И верно, спустя мгновение, внутренняя дверь отворилась и на пороге показался такой же, как и он сам, невысокий, узколицый парень двадцати с небольшим лет: когда Антонов уходил из дома, тот был совсем ещё мальчишкой.

— Кто здесь? — спросил Дмитрий и, увидев Александра, застыл на пороге с открытым ртом.

Казалось, целую вечность они молча изучали друг друга, будто стараясь запомнить и оценить степень своей схожести и своего различия.

— Митяй!? — срывающимся голосом произнёс Антонов, поставив на пол саквояж с вещами. — Брательник мой.

— Ш-шура? — неуверенно произнёс Дмитрий, пытаясь воскресить в памяти засевшие в его мозгу десять лет назад родные черты лица старшего брата, бывшего кумиром его юности. — Неужто это ты вернулся?

— А то кто же? Я.

Они бросились друг другу в объятья, расцеловались и долго-долго похлопывали друг друга по спине. Отстранялись, смотрели друг на друга, затем снова обнимались. Антонов даже не думал прежде, что так обрадуется родному человеку.

Утро 25 октября (7 ноября по новому стилю) внешне ничем не отличалось от предыдущих дней. Этим хмурым утром Петроград продолжал жить своей обычной жизнью. Работали фабрики, магазины и рестораны, по городу спокойно ездили ярко освещённые трамваи, давали представления театры, шли уроки в гимназиях и школах, наряженная публика гуляла по Невскому и другим проспектам, толпилась возле электрических вывесок синематографов. Во всём городе было тихо. События бурлили только в Зимнем и Таврическом дворцах, в Генштабе и Смольном институте.

К десяти часам утра в штаб Петроградского военного округа был вызван адъютант управления заведующего автомобильной частью округа прапорщик Борис Книрш. Когда прапорщик вошёл в кабинет начальника штаба генерала Багратуни и представился, к нему обратился полковник Полковников:

— Господин прапорщик, я приказываю вам срочно достать два автомобиля, необходимые для министра-председателя господина Керенского, который должен ехать встречать подходящие к Тосно верные Временному правительству войска.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — вытянулся в струнку Книрш.

Впрочем, не так легко было выполнить это приказание. При штабе не осталось ни одной машины: одни уехали, другие были испорчены. Книрш пытался дозвониться до заведующего авточастью округа Подгурского, но адъютант полковника сообщил прапорщику, что его превосходительство только что лёг спать и не велел никому его беспокоить. Даже ссылки на приказ главнокомандующего округом Полковникова не помогли.

Прапорщику ничего не оставалось делать, как вернуться в штаб и доложить обо всём Полковникову. Тот вскипел.

— Я категорически требую исполнения приказания во что бы то ни стало, прапорщик!