Повседневная жизнь публичных домов во времена Мопассана и Золя - Лаура Адлер Страница 25

Медосмотры, проводимые к большому неудовольствию бандерш, противящихся им изо всех сил, организуются в больницах и диспансерах. Обычно медосмотр проводится раз в неделю, чаще всего бесплатно. Девушки боятся его как огня. Если у них находят болезнь, врачи заточают их на много недель в больницу, где условия жизни и санитарные условия могут порой быть просто ужасными [18]. К концу XIX века распространяется практика проведения медосмотров непосредственно в борделях; такие осмотры проводились три-четыре раза в месяц. Осматривал девушек специальный врач, получавший за это компенсацию от муниципалитета, его сопровождал агент полиции нравов и иногда военный врач. Агент полиции нравов должен был, в соответствии с должностной инструкцией, "помогать врачу с почтительностью и усердием"… "По мере того как женщины проходят осмотр, врач вклеивает в их карты — и одновременно в учетную книгу — специальную марку, на которой указывается состояние их здоровья и пишется диагноз; врач может промолчать, а может громко объявить поставленный им диагноз. Его слова достаточно для того, чтобы больную девушку арестовали". После проведения осмотра врач и полицейский отправляются в мэрию к уполномоченному секретарю. Ему они передают запертую на ключ, единственный экземпляр которого хранится у этого секретаря, коробочку, куда врач опустил жетоны, число коих совпадает с количеством девушек, проживающих в борделе… Если у какой-то девушки обнаружили сифилис, ее немедленно забирают из борделя и помещают в больницу; приставленные к ней санитары не стесняются кричать на нее и осыпать ее оскорблениями.

"На последний лестничный марш ступил полицейский, за которым шли два человека в белых халатах. Все трое двинулись навстречу девушке. Увидев их, она попятилась. Вдруг в ней проснулся гнев, ярость, направленная против мадам, которая попросту бросила ее в беде. Ее мускулы напряглись, в порыве бешенства она тигром накинулась на бандершу: "Ты мне заплатишь. Это ты виновата, потаскуха проклятая! Ты пускаешь в свой вонючий сарай любого мерзавца. Да, это ты во всем виновата, я сделаю все, чтобы твой поганый дом закрыли — я знаю, ты пускала к нам детей, которым не исполнилось семнадцати! Только подожди, вот я выздоровею, такое тебе устрою, мало не покажется, и тебе, и твоему гадкому коту". Два человека в белых халатах взяли ее под руки и повели вниз; девушка вырывалась".

Девушка, работающая в борделе, должна уметь делать все: разбудить в клиенте желание, суметь его удовлетворить, суметь сделать так, чтобы он пришел еще. Для начинающих бандерша организует курсы, в которых участвует странная каста мужчин, которых зовут "пробниками"; они приходят неизвестно откуда и никогда не живут при борделе. "Пробников кормят бифштексами с кровью и поят первосортным бордо и дополнительно к этому платят им 15–20 франков в день. Несмотря на такой режим питания, эти несчастные "рабочие сцены" изысканной страсти в скором времени теряют способность выполнять свои обязанности, исчезают из вида и заканчивают свои дни в какой-нибудь больнице, проработав всего несколько месяцев". В самом деле, несчастные люди — им не удается удовлетворить страсть этих женщин, неудовлетворимую по своей природе, ведь они одновременно и чудовищные вампиры, вдыхающие запах спермы и высасывающие из мужчин, которые, как правило, гораздо здоровее их, жизненную энергию, и "рабочие лошадки", у которых никогда не снашиваются "копыта".

Клиентура состоит из людей разных сословий, посещающих бордель более или менее регулярно в зависимости от своей состоятельности. Были разработаны несколько типологий клиентов, сопоставление которых позволяет утверждать, что проституция четко отвечала потребностям общества. Рассмотрим, к примеру, классификацию Феликса Реньо, опубликованную в 1906 году: "1) развратники, которые падки на все "новенькое", желания которых могут удовлетворить только самые опытные женщины; 2) люди стеснительные или только начинающие половую жизнь, не осмеливающиеся ухаживать за женщинами; 3) уроды; 4) женатые мужчины, жены которых больны и не могут исполнять свои супружеские обязанности, а также все прочие мужчины, у которых недостаточно средств на то, чтобы вступить в брак или содержать любовницу".

Я бы добавила сюда женатых мужчин, жены которых рассматривают половой акт исключительно как средство произведения потомства, считая при этом, что чем быстрее он протекает, тем лучше. Не стоит также забывать и о тех, которые требуют от своего супруга воздержания. Как говорится, "если хочешь, чтобы муж не шлялся, переломай ему ноги". У проститутки важная социальная функция — она служит сексуальной отдушиной, она часто для мужчины его первая женщина. По данным Флекснера, 33 % процента женатых мужчин посещали публичные дома до вступления в брак. Самыми многочисленными клиентами являются военные и молодежь, как в провинции, так и в городах. Эти молодые люди принадлежат разным социальным слоям, но чаще они служащие или дети из обеспеченных семей. Их особенно любят проститутки: они вежливы, веселы, умеют расположить к себе, а иногда и влюбляются. Например, некий юноша по имени Андре в 1914 году страстно полюбил некую проститутку Виолетту, "сотрудницу" одного борделя в Ле Мане. Бордель располагался на улице Пан де Горрон, Андре посещал его регулярно и там познакомился с Виолеттой, чье настоящее имя было Габриэль. Они каждый день писали друг другу письма и, решив, что не в силах изменить судьбу друг друга, решили вместе покончить с собой, предварительно приняв дозу кокаина с шампанским. Андре оставил предсмертную записку: "Мы подарим друг другу смерть". Он выстрелил из пистолета в девушку, но промазал, а затем застрелился сам. Виолетту выгнали из борделя. Расследование пришло к выводу, что причиной самоубийства стали "алкоголизм и эротизм", но затем стало известно, что через несколько дней после самоубийства Андре должен был быть призван в армию… Любовь или страх перед казармой — мы уже никогда не узнаем… Известна также история убийства некоей дамы по имени Рено, которую любил один мужчина; он предложил ей бросить все и уехать с ним, она отказалась. Застрелив ее, мужчина застрелился сам. По этому поводу Альфонс Эскирос, воспеватель проституток, которых он считал героинями своего времени, написал: "Что же! Эта женщина, приговоренная, презренная, униженная — она выше вас, мои дорогие голубки: у нее был совершенный возлюбленный, нежный, покорный, молящий, неутомимый, который покончил с собой, когда понял, что не может сломить волю своей возлюбленной и заставить ее быть себе верной".

Несмотря на все это, обычно отношения клиент — проститутка вовсе не так полны страсти и ревности, но все же эти отношения выходят за рамки обыденного, не укладываясь в известные клише: в буржуазных публичных домах частенько между клиентом и женщиной возникает настоящая привязанность, рожденная привычкой, нежностью и даже уважением друг к другу. Даже Эдмон де Гонкур, который очень старался сделать свою "Девку Элизу" правдивым репортажем о реальных событиях, а не романтической сказкой, отметил эту особенность отношений, наблюдая за клиентами-солдатами: "Для солдата проститутка всегда остается женщиной… Солдат ее любит, ревнует ее. Солдат отдает ей свое жалованье, которое ему платит государство. Солдат выводит ее на прогулку с гордостью. Солдат пишет ей письма". Деревенские клиенты испытывают сходные чувства — "продажная девка" для них скорее любовница, подруга, а не "машина похоти", "сточная канава"… "Эти девушки, которых люди, проводящие дни в поле, видят в борделе, с их изящным бельем, с их волосами, пахнущими жасмином, с их розовыми ногтями, с их белыми руками, не знающими работы, с мягкостью их жестов, с кошачьей нежностью их речи, с их страстным взглядом, каких не встретишь в деревне, эти девушки, которых они видят в газовом свете и в блеске зеркал, которые выглядят богинями, восхищают их, увлекают их как великие куртизанки увлекали когда-то знатных мужчин". Эта нежность представляет собой, несомненно, один из важнейших компонентов, без которых не может возникнуть связь, объединяющая клиента и его проститутку. Удовольствие обрастает привычками. Но что на самом деле происходит в голове у клиента? Его ласкающая вежливость может быть лишь игрой… или просто отражением иллюзий писателей. Не забудем также и то, что сам факт оплаты удовольствия порождает удовольствие. И все же в борделях в небольших городках девушки служили для своих клиентов конфидентками, старыми подругами, которым можно рассказать все и с которыми приятно посидеть у огня, а затем и лечь в постель. С ними клиент переживает маленькие романы. Их целуют в обе щеки, им рассказывают семейные новости, кто заболел, кто выздоровел; в целом отношения клиент — проститутка превращаются в отношения буржуа — любовница. "Каждому — своя" — таков мог бы быть девиз борделя Телье, где время от времени возникали самые настоящие пары: г-н Васс, судья арбитражного суда, и сама мадам; г-н Полен, бывший мэр, и Роза; г-н Пенпесс, финансовый инспектор, и Фернанда; г-н Таннерво, солильщик, и Рафаэль. Бордель, и это ни для кого не секрет, остается при этом местом, куда юноши из мелких и средних буржуазных семейств приходят потерять девственность, несмотря на то, что правила содержания борделей это запрещают; местом, куда приходят расслабиться мужчины, по каким-то причинам лишенные возможности жить нормальной половой жизнью (матросы и военные, о которых так замечательно писал Карко). "В приморских городах, где пронзительно воют сирены маяков, разве не смешаны для моряка в жгучее зелье нежность любви к девке и жестокость разлуки с ней? Сами девки, кажется, избавлены от необходимости его пить, и в этом тоже заключена их привлекательность. Тот, кто хоть раз слышал в этих молчаливых и одновременно шумных домах истошный крик матроса, вернувшегося в город с трансатлантическим рейсом и не умеющего сдержать своей радости, знает, что в этот момент даже самая тупая из девок внезапно на мгновение замолчит, прислушиваясь. Она поднимет голову и мысленно сопоставит свою жизнь с той, которую ведет этот матрос, на море, под звездными небесами; она вздрогнет и постарается поскорее забыть об этом".