Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон - Дмитрий Дудко Страница 25

Княжеским богом Перун был не только на Руси. На Руяне почитался бог войны Черноглав, изображавшийся с серебряными усами. Внешность его напоминает Перуна (киевского и белорусского). Его святилище было уничтожено лишь через три года после падения Арконы, когда крестился князь руян Яромир.

Можно было проклинать низвергнутого бога, издеваться над ним в былинах и легендах, но хозяйство славянина не переставало зависеть от своевременного дождя. Поэтому одни (судя по «перунчикам» и поучениям) поклонялись Перуну тайком. Другие же заменяли его христианскими святыми и ангелами. Громовниками считались Илья, Георгий (Юрий, Егорий), архангелы Михаил и Гавриил.

Пророк Илья уже в Ветхом Завете имеет черты громовника: вызывает дождь во время засухи, низводит с неба огонь на своих врагов, возносится в небеса на огненной колеснице. Его день (20 июля) в точности совпадает у славян с языческим днем громовника. Не удивительно, что славяне перенесли на него многие черты Перуна. В Болгарии многие церкви Ильи стоят в дубравах на горах. Илья разит нечисть с неба громовыми стрелами, не жалея при этом ни человека, ни животного, ни дома, ни даже церкви. В его день резали быка и справляли общественный пир-братчину. В космогонической легенде он, как уже сказано, изгоняет бесов с неба, а затем похищает у Черта солнце (либо гром и молнию), являясь, таким образом, посредником между небом и землей, Богом и Чертом. Илья не только воин, но и кормилец людей: в украинской колядке жито вырастает там, где он махнет железной плетью.

Но при всем этом грозного Илью боялись, считали суровым и немилостивым к людям, в отличие от доброго Николы. От громовника по-прежнему ждали справедливости, строгости, но не доброты.

Русский фольклор приписывает Илье белого коня и огненный меч. Как оружие громовника меч известен лишь славянам, балтам и иранцам. Мечом вооружен авестийский Веретрагна, а скифы и сарматы вообще почитали соответствующего ему бога войны (греки звали его «Ареем скифским») в виде меча, воткнутого сверху в кучу хвороста. Осетины — потомки сарматов — видели в молнии блеск меча героя-громовника Батрадза. Персы верили, что мечом-молнией владел святой халиф Али.

Видимо, мотив грозового меча попал к славянам от иранцев. Ведь именно от киммерийцев и скифов славяне впервые познакомились с мечом (ранее, в энеолите и бронзовом веке, были лишь медные и бронзовые кинжалы). Следует заметить, что меч долгое время был оружием знати. В курганах рядовых скифов обычно находят лишь наконечники стрел.

Радугу индоиранцы считали луком Индры, Али, Рустама. Славяне тоже видели в ней небесный лук («Ах ты, радуга-дуга, ты убей мужика!»).

Земным подобием громовника у индоевропейцев был бродячий воин-богатырь: греческий Геракл, иранский Рустам, русский Илья Муромец [26]. Последнего белорусы и мордвины отождествляли с Ильей-пророком. Муромский богатырь разбивает стрелами дубы и маковки церквей, сбрасывает с дубов Соловья-Разбойника (злого бога ветра), побеждает Змея (в белорусской сказке). Он напоминает громовника не только своими подвигами, но и склонностью к хмельному питью: сбитые с церквей золотые маковки пропивает, щедро угощая голь кабацкую.

Нрав у Муромца гордый, независимый, порой буйный. Отчасти поэтому он терпит гонения и несправедливости от князя Владимира, как Геракл от Еврисфея, а Рустам — от Кай-Кауса. За этим конфликтом героя и царя, Громовника и Красного Солнышка стоит социальный конфликт, идущий из глубокой древности.

Общество древних индоевропейцев делилось на три сословия: мудрецов (шаманов и старейшин), воинов (вождей и дружинников) и простых общинников-производителей. Покровителем старейшин был бог Солнца, а ноинов — Громовник (индийские Митра и Индра). Воин защищал племя, но правил-то им старейшина. Нередки между ними вспыхивал раздор, и тогда старейшина обвинял воина в буйстве и непослушании, а тот его — в неблагодарности, несправедливости и трусости. В конечном счете восторжествовали воины: царская власть перешла от жреца-старейшины к военному вождю. Но проблема общественного долга, вынуждающего воина служить бездарной и несправедливой власти, пережила тысячелетия. Достаточно вспомнить отношения Суворова и Павла I.

Михаил, архистратиг небесного воинства, в славянских поверьях, заговорах и легендах дублирует Илью-Перуна: разит громовыми стрелами и пламенным копьем нечисть, громит и гонит с неба бесов, отнимает у Черта похищенное солнце (или огненный меч). В былинах ему соответствует Михайло Потык. О злоключениях этого богатыря, едва не погубленного коварной женой-ведьмой, и о весьма сходной истории Добрыни и колдуньи Маринки речь пойдет ниже, в главе о женах Перуна. Отметим лишь, что герой, подобный громовнику, становится здесь жертвой собственных недостатков — женолюбия и пристрастия ко хмелю.

Черты громовника имеют и два сербских эпических героя (юнака). Змей Огненный Волк рожден от огненного змея, в «сорочке» или с волчьей шерстью. Он дышит огнем, из глаз мечет молнии. Может, подобно Волху Всеславичу, оборачиваться волком, птицей и т. д. и оборачивать свою дружину. Он и его конь имеют позолоченные крылья, а на груди героя переплетается змея. Вилы усыпляют его вином из золотой чаши и водят вокруг него хоровод. Преданного женой, его убивает турок Джерелез-Алия. Бьется юнак-оборотень ночью, а убивают или усыпляют его днем.

Змей-Деспот-Волк (исторически — Вук Бранкович, участник Косовской битвы) тоже рожден огнедышащим, в волчьей шапке, с орлиным крылом, со «змеиным кругом» на груди. Он побеждает змея, летающего ночами к сербской царице Милице. Джерелез-Алия, усыпив героя вином из золотой чаши, похищает его невесту, но юнак убивает турка стрелой.

Оба эти юнака сочетают черты «грозового» героя и героя «одинического», «велесова», Перуна и Велеса (а также, возможно, Ярилы — волчьего пастыря; см. ниже). Народная фантазия уподобляла популярного воителя богу или даже нескольким богам.

О родословной Перуна прямых данных нет. Индра считался сыном Дьяуса или бога-ремесленника Тваштара. Илья Муромец в былине — сын пахаря, а в белорусской сказке — кузнеца. Вероятно поэтому, что Перун был, подобно Даждьбогу, сыном Сварога, кузнеца и земледельца. В святилище IV–VI вв. в Иванковцах стояли три идола: четырехликий, одноликий четырехгранный и одноликий, бородатый, с мечом. Вероятно, они изображают Рода, Сварога и Перуна — три поколения рода богов. И от поколения к поколению облик божества все более очеловечивается.

Перун — типичный воин-варвар со всеми его достоинствами и недостатками. Отважный и гневный, суровый, жестокий и вспыльчивый, любитель женщин и хмельного, он тем не менее защищал добро и карал зло. Его боялись и чтили, хотя и не любили. В общине славянских богов он был князем-воеводой и постепенно прибирал к рукам верховную власть.

(Хорс, Зоревик, Иван Сучич, Иван Быкович, Иван Попялов, Радигост, Ладо, «Марс», Иван (Ян), Иван Царевич, Иван Годинович, Дабог, Флинц, Божич, Коляда, Ютробог.)