Войны Суздальской Руси - Михаил Елисеев Страница 25

Понимая, что главное сейчас — это оторваться от преследования, Изяслав велел своим ратникам заготовить как можно больше дров и, когда настала ночь, зажечь по всему лагерю великое множество костров. Сам же велел войску тихо покинуть боевой стан и спешно двигаться к Мыльску. Сопротивления ему по-прежнему никто не оказывал, везде принимали как своего князя. Перейдя реку Тетерев, Изяслав Мстиславич дал своему измученному воинству отдых, поскольку понимал, что Владимирко с Андреем Юрьевичем его уже не догонят. И пока люди и кони отдыхали, князь и воеводы решали, что же делать дальше.

В данной ситуации ключом к успеху всего похода являлся город-крепость Белгород. Но там с дружиной находился сын Юрия Борис, и как всё оно повернется, было неизвестно. Но Изяславу везло. Когда его передовые отряды подошли к Белгороду, в крепости был пир. Князь Борис гулял. Гулял широко, от души, как умеет только русский человек. Ни дальней разведки, ни сторожевых постов на улицах, ни караульных на стенах и башнях — никого и ничего не было. Ворота были распахнуты настежь, а подъёмный мост опущен. Заходи спокойно в крепость и бери князя с дружиной голыми руками.

Положение спас мытник, сугубо гражданский человек, в обязанности которого никоим образом не входило следить за порядком в крепости. Ему бы пошлины торговые собирать, а не военными делами заниматься. Мытник успел поднять мост и тем самым спас князя Бориса от позора плена. Но спасти сам Белгород было выше его сил. Брат Изяслава Мстиславича, Владимир, который командовал подступившими к Белгороду войсками, велел развернуть стяги, бить в бубны и трубить в трубы, имитируя приступ. Этого оказалось достаточно, чтобы полупьяный сын Долгорукого вместе с дружиной вскочил на коней и покинул город через другие ворота. Навстречу Владимиру вышли горожане, били челом и говорили, чтобы он ехал в Белгород: «Княже! поеде, Борисъ ти побежалъ» (Ипатьевская летопись). Вскоре в город вступили полки Изяслава.

А Юрий по-прежнему пребывал в счастливом неведении относительно действий своего врага. Причину подобной беспечности объясняет В.Н. Татищев. По мнению историка, это было связано с тем, что черные клобуки, дружески настроенные к Изяславу, перехватывали всех гонцов от Андрея и Владимирко к Юрию. Поэтому появление Бориса и весть о том, что Белгород взят войсками Изяслава, повергли Юрия в шок. Киевский князь пребывал в это время на Красном дворе и, согласно Ипатьевской летописи, «не може собе ничим же помочи». «Царствуй лёжа на боку» — это как раз про него в данной ситуации. Как и в прошлый раз, Юрий бросил всё и вся и ударился в бега. Спешно переправившись через Днепр, князь устремился к Городцу Остерскому. Долгорукий настолько был озабочен спасением собственной персоны, что даже не предупредил своих людей, которые находились в Киеве и окрестностях города. Подобная безответственность Юрия обернулась для ростовцев и суздальцев страшной трагедией, поскольку, как только в столицу вступил Изяслав, началось их массовое избиение. Многих дружинников Юрия похватали волынские гридни и побросали в поруб.

Когда вести о том, что произошло в Киеве, дошли до Владимирко Галицкого, то он, мягко говоря, сначала очень удивился. А затем пришел в настоящее бешенство и высказал Андрею Юрьевичу всё, что думает о своем суздальском родственнике. По мнению Владимирко, если бы не трусость и безответственность Долгорукого, то они могли бы запросто зажать Изяслава с двух сторон и уничтожить. А так… «Как вы княжите с отцом вашим, так и управляйтесь, а я против Изяслава один не могу воевать» (В.Н. Татищев). После этого галицкий князь увел полки в своё княжество, поскольку появилась реальная опасность нападения со стороны Венгрии. Андрею же не оставалось ничего другого, как идти к отцу в Городок Остерский.

В. Верещагин. Изяслав Мстиславич и Вячеслав Владимирович

Что же касается Изяслава, то по прибытии в Киев он спешно послал за Вячеславом в Вышгород, приглашая его занять великокняжеский стол. Старик с радостью откликнулся на предложение племянника и вернулся в столицу, где князья целовали друг другу крест «и живяху заедин, не бе бо у Вячеслава сына, и назва Изяслав отцем» (Пискаревский летописец). Изяслава можно понять: он торопился как можно скорее легализовать своё положение и создать затруднения для Юрия, который — сомнений в этом не было — продолжит борьбу. А так хитрый племянник лишал настырного дядю образа правдоискателя, поскольку Вячеслав был в роду Мономаха старший и в Киеве теперь княжил по праву. При таком положении дел заявлять о своем старшинстве Юрию было глупо, а других оснований, чтобы покуситься на Киев у суздальского князя не было. Выступая против старшего брата, Долгорукий крепко себя компрометировал.

Всё это понимал и Юрий, но остановиться уже не мог. Бездарно потеряв во второй раз Киев, он снова собирался его вернуть. Предстоящая схватка должна была стать решающей.

И тако начата ся бита по Днепру у насадехъ, оть Кыева оли и до устья Десны.

В начале апреля 1151 года на Юрия обрушился очередной удар судьбы — в Переяславле умер его старший сын Ростислав. Именно на его помощь особенно рассчитывал Долгорукий в предстоящей войне с Изяславом, поскольку точно знал, как сильно его сын ненавидит киевского князя. Ростислав никогда не мог простить Изяславу своего позорного изгнания с Южной Руси и был готов до конца сражаться против своего двоюродного брата. Но теперь его не стало.

Однако предаваться скорби у Юрия времени не было. Он уже отправил послов к Давидовичам, Ольговичам и половцам и теперь ожидал ответа. Из Ростово-Суздальской земли подходили полки. Понимая, что главной проблемой будет переправа через Днепр, Долгорукий запустил руку в казну, и теперь с окрестных земель к Городцу гнали ладьи и насады. Суздальский князь развернул бурную деятельность, энергия из него била ключом. Он торопил окружающих, карал нерадивых, награждал усердных, понимая, что время работает на Изяслава и с каждым часом положение племянника в Киеве становится всё прочнее.

Однако и Изяслав Мстиславич трудился не покладая рук. Первым делом князь отправил надежных людей к Давыдовичам, желая отвлечь черниговских князей от союза с Юрием. Вячеслав предоставил в распоряжение племянника своих гридней. Из Смоленска прибыл брат Ростислав с полками, с Волыни привел войска другой брат, Владимир. Подошел с дружиной городенский князь Борис. Изяслав день и ночь совещался с воеводами и боярами, решая, как не допустить Юрия на правый берег Днепра. Его неугомонный дядя мог сколько угодно бряцать оружием, нанимать половцев и поднимать против Изяслава Мстиславича других князей, но, пока он не перейдёт через Днепр, все его усилия не будут стоить выеденного яйца. Если Юрию не дать форсировать эту водную преграду, то можно будет спасти землю от разорения, а затем как следует подготовиться и самим нанести удар. Изяслав понимал, что точку в этом затянувшемся противостоянии можно будет поставить только в одном случае — если киевские полки придут в Ростов и Суздаль. Но для этого надо было отразить вражеское вторжение сейчас.