Золотой век Венецианской республики. Завоеватели, торговцы и первые банкиры Европы - Фредерик Лейн Страница 26

Почти все грузы, собиравшиеся в Акко, находились в руках уроженцев Леванта, ибо немногие венецианцы добирались до Дамаска. Кроме купцов-мусульман, среди них было много арабов-христиан и армян, а также евреев и греков, которые привыкли вести торговлю на восточной оконечности Средиземноморья, несмотря на бесконечные стычки и войны. Крестоносцы не брезговали грабежами, но обычно не трогали караваны, шедшие по Сирии или Палестине или вверх из Египта. Кроме тех периодов, когда армии крестоносцев напрямую нападали на Египет, венецианцы по-прежнему продавали египтянам древесину и металлы, что поражало вновь прибывших крестоносцев. Впрочем, такая торговля шла с позволения правителей Иерусалима, которым нужны были доходы. Конечно, продажа оружия врагу считалась противозаконной, но необработанные металлы и доски не всегда входили в перечень стратегических товаров, это понятие в Средние века было недостаточно четко очерчено.

Два каравана судов, один шедший из Романии в Константинополь, а второй – в Акко и Заморье (см. карту 3), привозили в Венецию не только продукты Восточного Средиземноморья, но и пользовавшиеся огромным спросом товары из Индии. Охрана таких караванов стала испытанием власти Венеции на море. После 1250 года Венеции пришлось столкнуться с активным соперничеством Генуи.

Генуэзцы, начавшие экспансию позже венецианцев, находили добычу и прибыль сначала на западе Средиземноморья, которое по-прежнему представляло первостепенную важность в их коммерции, но не упускали и возможностей, открывшихся после Крестовых походов, и ходили «за море» еще более активно, чем венецианцы, которых сдерживали проблемы в Романии. Хотя по численности населения Генуя никогда не доходила до половины населения Венеции, в 1100–1250 годах город стремительно рос и установил по крайней мере номинальный контроль над всей Лигурией. Генуя претендовала на звание центрального рынка для всего побережья между Роной и Тосканой, то есть на то, чем являлась Венеция для всей северной Адриатики.

В то время как Венеция была отделена от материка лагуной, генуэзское побережье отделялось от материка горами, которые вырастали из моря. Однако Генуя была не таким сплоченным городом-государством, как Венеция; лигурийское побережье не настолько прочно срослось с генуэзской общиной. Представители генуэзской знати, даже лишенные власти, часто выражали открытое неповиновение городским властям, укрепившись в каком-нибудь убежище на гористом берегу. Соперничество между различными фракциями в Генуе было более непримиримым, чем в Венеции, и власть часто переходила от одной группы к другой, после чего побежденных отправляли в ссылку. Эти фракционные войны не мешали торговой экспансии; более того, изгнанники часто отправлялись в Левант, где наживали состояния. В середине века генуэзцы укоренились в Акко и Тире так же прочно, как и венецианцы, а в Сирии в целом действовали более активно, так как крестоносцы за оказанную им генуэзцами помощь даровали им обширные права в городах, расположенных севернее.

До 1250 года соперничество между Венецией и Генуей приглушалось их общей враждой с пизанцами, которые представляли для венецианцев большую угрозу в Романии, а для генуэзцев – в Западном Средиземноморье. Пиза была по преимуществу гибеллинским городом, то есть она поддерживала германских императоров в борьбе с папством. Генуей управляли в основном гвельфы, то есть она выступала на стороне папы, как и Венеция в то же время. После смерти Фридриха II в 1250 году партия гибеллинов во всей Италии ослабела, и Пиза отошла для венецианцев на второй план, в то время как генуэзцы становились все более опасными конкурентами в коммерческой сфере. В последовавших затем войнах на карту была поставлена прибыль, но войны подпитывались более ненавистью и тщеславием, чем экономическими расчетами.

Первая венецианско-генуэзская война была вызвана рядом стычек в Акко. Один венецианец убил генуэзца, генуэзцы разграбили венецианский квартал, затем возник спор из-за принадлежности монастыря на границе двух кварталов. В Европе папа и другие пытались стать посредниками; в Акко все различные фракции занимали ту или другую сторону. На сторону Венеции встали рыцари-тамплиеры и провансальские купцы, многие местные бароны заняли сторону генуэзцев. Когда летом 1257 года в путь отправился венецианский торговый караван, дож послал с ним военный флот, который счел достаточным для охраны. Командовал флотом Лоренцо Тьеполо, сын дожа и воин, уже прославившийся при усмирении Зары в 1243 году. Он разорвал цепь, которой генуэзцы перегородили бухту, сжег генуэзские корабли и захватил монастырь, ставший предметом спора. На следующий год Генуя прислала в Акко большой флот, но Тьеполо не терял времени даром и призвал подкрепление – отчасти с Крита, но главным образом из Венеции. Когда в июне 1258 года в окрестностях Акко появились генуэзцы, Тьеполо вышел им навстречу, чтобы принять бой, но генуэзцы, как ни странно, оборонялись так долго, что он сумел перейти на наветренную сторону и составить боевой порядок. Генуэзский флот был немного больше венецианского, 50 галер и 4 больших «круглых» корабля против 39 венецианских галер, 4 «круглых» кораблей и 10 таретт, но венецианцы наняли из числа смешанного населения Акко большое число матросов, которых привлекли хорошим жалованьем и ненавистью к генуэзцам. Венецианцы одержали сокрушительную победу, генуэзцы потеряли половину галер. Около 1700 человек было убито или взято в плен. Остальные бежали в Тир, и генуэзцы, которые в то время удерживали крепость в Акко, тоже бежали, когда увидели поражение своего флота. Венецианцы привезли на родину колонны из генуэзской башни в Акко и установили их в знак победы рядом с собором Сан-Марко.

Генуэзских пленников также отвезли в Венецию закованных в кандалы. Считалось, что они пригодятся в мирных переговорах. О том, чтобы продать их в рабство, не было и речи. Невольничьи рынки пополнялись в ходе войн против язычников, мусульман и еретиков; более того, войны и набеги с целью захвата рабов в некоторых случаях трудно было различить. Но граждане итальянских городов не продавали друг друга в рабство: пленных брали с целью получения выкупа или освобождали по условиям мирного договора. Пленников, захваченных в Акко, освободили по просьбе папы, в то время как венецианские купцы в Акко указывали на это обстоятельство выжившим конкурентам-генуэзцам. Они отказывали в праве захода в порт любому кораблю под генуэзским флагом.

Через три года после победы в Заморье Венецию постигла крупная неудача в Романии. Латинская империя, основанная в 1204 году, с самого начала была слабым образованием, неспособным противостоять грекам. Некоторые из соперников обосновались в частях бывшей Византийской империи и претендовали на звание подлинных преемников римско-византийских императоров. Михаил Палеолог, греческий император, чьи земли находились ближе всего к Константинополю, захватил столицу в июле, когда венецианский флот, бывший главным защитником города, находился в море. По возвращении флота венецианцы сумели лишь спасти соотечественников и последнего из императоров Латинской империи и доставить их в Эвбею.

Захват Михаилом Палеологом Константинополя стал большим шагом к его цели: восстановлению Византийской империи в границах до Четвертого крестового похода. Под угрозой оказались все колониальные владения Венеции в Романии. Можно было поэтому ожидать, что венецианцы предпримут отчаянную попытку вернуть Константинополь и восстановить Латинскую империю, но их четким действиям помешали два обстоятельства. Первым из них стала слабость императоров Латинской империи и отсутствие у беглого императора влиятельных родственников. Вторым стала война с Генуей, которая началась в Акко и перешла на территорию Романии. Михаил Палеолог, возможно, и не сумел бы удержать Константинополь, если бы Генуя ранее в том же году не заключила с ним договор о союзе. По этому Нимфейскому договору Михаил Палеолог обещал изгнать венецианцев, а генуэзцам даровать в Романии привилегированное положение, которым ранее пользовались венецианцы. В ответ генуэзцы обещали предоставлять свой флот в распоряжение Михаила, за его счет, в войне против Венеции и в его кампаниях по восстановлению Византийской империи. Как показали дальнейшие события, Михаил Палеолог завоевал Константинополь сам, без поддержки Генуи, и через несколько лет решил, что генуэзские корабли не стоят той высокой цены, которую они запрашивали. Но по Нимфейскому договору Генуя направила в Эгейское море флотилии, достаточно сильные, чтобы исключить возможность прямого нападения Венеции на Константинополь.