Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929) - Михаил Алексеев Страница 26

5 июня 1926 г. национальное правительство назначило Чан Кайши главнокомандующим НРА. Вопрос о сроках начала Северной экспедиции, к которой он так стремился, теперь во многом зависел лично от него.

Чан Кайши тем не менее не выступал против концепции единого фронта и против КПК, он продолжал высказываться за дружбу с Советским Союзом. Чан Кайши не был готов к окончательному разрыву с коммунистами, а может быть, на тот момент вовсе и не собирался идти на такой шаг (его еще не подвели к этому состоянию, не загнали в угол, не оставили выхода, как это произошло спустя год – весной 1927 г). Отсюда и половинчатые результаты его выступления: китайские коммунисты остались в Гоминьдане и в большинстве случаев в армии (пострадал больше всего 1-й корпус и школа Вампу, непосредственно подчиненные Чан Кайши), а русские военные советники по-прежнему состояли при частях НРА. Гоминьдан продолжал получать военно-техническую помощь в соответствии со сметами, утвержденными Китайской комиссией Политбюро еще в 1925 г.

Субъективный фактор, подкрепленный объективными причинами, нанес серьезный удар по состоянию советско-китайских партийных и военных отношений, а спустя год способствовал тому, что эти отношения были прекращены на десятилетие.

В результате настойчивых просьб Чан Кайши, адресованных советскому руководству, в мае 1926 г. в Кантон снова прибыл В. К. Блюхер в качестве главного военного советника национального правительства, главного командования НРА и начальника южнокитайской группы русских военных советников. Северный поход должен был состояться независимо от позиции Москвы. НРА непосредственно противостояли войска У Пэйфу и Сунь Чуаньфана90, который откололся от У Пэйфу и представлял собой самостоятельную силу.

В Северном походе, на его начальном этапе, участвовало уже восемь армейских корпусов НРА общей численностью 95 тыс. человек, из которых были вооружены только 65 тысяч. Причем наиболее боеспособным и преданным делу национально-освободительного движения считался только 1-й корпус, которым командовал сам Чан Кайши. Остальные семь корпусов состояли из войск различных милитаристов, примкнувших в разное время к революционному правительству Южного Китая, реорганизация которых пока не дала желаемых результатов, особенно в части «политической обработки» личного состава. Около 100 тысяч насчитывала национальная армия Фэн Юйсяна, выступавшая в качестве военного союзника НРА.

Войска милитаристских клик, пользовавшиеся поддержкой империалистических держав и противостоявшие НРА, обладали значительным численным превосходством: войска Чжан Цзолиня составляли около 200 тыс., У Пэйфу – более 200 тыс., Сунь Чуаньфана – около 160 тыс. солдат. Но были еще и полунейтральные милитаристы, которые могли в любой момент примкнуть к той или иной коалиции и с легкостью в случае поражения ее покинуть.

Перед началом похода главный военный советник обратился к Чжоу Эньлаю (в этот момент председатель Военной комиссии ЦИК КПК) с просьбой «…передать запрос ЦК – как решать политический вопрос: во время Северного похода помогать Чан Кайши или ослаблять его». Поступивший ответ был более чем двусмысленный: «В Северном походе наша политическая линия следующая: мы против Чан Кайши и не против Чан Кайши».

Итак, Северный поход НРА начался вопреки усилиям Москвы не допустить его осуществления в ближайшей перспективе. В августе 1926 г. в советской среде Кантона шли дискуссии в отношении Чан Кайши, а фактически шли поиски пути, как убрать его с политической арены, если он не повернет влево, на что почти не оставалось никакой надежды.

Для усиления руководства КПК со стороны Коминтерна непосредственно в Китае, а также в Корее и Японии в соответствии с мартовским и апрельским постановлениями Политбюро ЦК ВКП(б) было создано Дальневосточное бюро (Даль-бюро) ИККИ, которое начало свою работу в Шанхае 19 июня 1926 г. Дальбюро являлось опорным пунктом Коминтерна на Дальнем Востоке и было задумано как орган, направлявший работу по линии Коминтерна, Профинтерна (представитель Профинтерна являлся одновременно и секретарем Тихоокеанского секретариата профсоюзов – ТОС) и Коммунистического интернационала молодежи. С этой целью в состав его руководящего ядра, получившего название «русская делегация», были включены представители всех этих организаций, одновременно предполагалось вхождение представителей зарубежных компартий. Действовало Дальбюро вполне легально. В первый состав Дальневосточного бюро Исполкома Коминтерна вошли представитель ИККИ Г. Н. Войтинский (председатель), М. Г Рафес91 (секретарь), представитель Испол-бюро Профинтерна Т. Г. Мандалян92, представители Исполкома КИМ Н. М. Насонов93 и Н. А. Фокин94.

Таким образом, с началом деятельности Дальбюро в Китае наряду с аппаратами Л. М. Карахана в Пекине и М. М. Бородина первоначально в Кантоне возник еще один центр руководства коммунистическим движением – в Шанхае.

События на фронте развивались стремительно. В августе 1926 г. войска НРА завершили освобождение всей провинции Хунань и двигались в направлении долины Янцзы. В течение октября – ноября 1926 г. провинции Хубэй (кроме северозападной части) и Цзянси были освобождены от войск милитаристов У Пэйфу и Сунь Чуаньфана. Успехам Северного похода способствовал ряд обстоятельств. Основными из них являлись: лучшая организация, дисциплина, боевой дух ряда корпусов, которые составляли ядро НРА, по сравнению с армиями милитаристов У Пэйфу и Сунь Чуаньфана, в которых массовое дезертирство и переход крупных частей на сторону войск НРА во время похода были нередким явлением. Разработанный В. К. Блюхером план стратегических операций явно контрастировал с разобщенностью, отсутствием координации и внутренней междоусобицей противника.

После отзыва полпреда Л. М. Карахана в октябре 1926 г. М. М. Бородин становится главной политической фигурой Москвы в Китае, которому подчинялись все советские представители в стране, включая Дальбюро ИККИ.

По мере продвижения НРА на Север в нее вливались все новые и новые воинские части местных милитаристов, из которых формировались дополнительные армейские корпуса НРА, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Эти части подлежали срочной реорганизации с целью их централизованного подчинения и единства снабжения, в том числе и финансового. В случае противодействия реорганизации эти части подлежали роспуску. Однако на деле все было не так просто. Ко времени выхода частей НРА к Янцзы ее состав увеличился почти в семь раз. Ставшие под знамена Национально-революционной армии военные руководители не готовы были играть подчиненную роль по отношению к основному ядру НРА, которое возглавлял Чан Кайши. Генералы-милитаристы, примкнувшие к НРА, рассчитывали поживиться в случае победы гоминьдановцев над своими врагами (с армией повторилась та же ситуация, которая была в Гуандуне в 1925 г., правда, в пределах одной провинции). Но территорий, которые предполагалось завоевать, явно не хватало, чтобы раздать их в качестве призового фонда попутчикам-милитаристам.

Следствием численного увеличения армии в ходе экспедиции явились ее децентрализация и ослабление роли главкома. Чан Кайши из главнокомандующего фактически превратился в одного из генералов.