Новая книга о штрафбатах - Юрий Рубцов Страница 26

Во-вторых, судам и военным трибуналам было предписано применять отсрочку исполнения приговора лишь в отношении тех лиц, сверстники которых призваны (мобилизованы) в Красную Армию.

В-третьих, определялся порядок и конкретные сроки выявления тех осужденных, кто по медицинским показателям мог быть направлен в действующую армию. Районный (городской) военкомат, получив от начальника места заключения извещение о вступлении в законную силу приговора в отношении конкретного осужденного, должен был не позже чем в трехдневный срок произвести медицинское освидетельствование осужденного по месту его содержания под стражей.

В-четвертых, было установлено, что все такого рода осужденные направляются только в штрафные части. Хотя, как говорилось выше, до этого ими могли комплектоваться и обычные стрелковые части.

Лиц, признанных годными к службе в действующей армии, военкоматы принимали в местах заключения под расписку и самостоятельно отправляли их в штрафные батальоны военных округов. Здесь, в пунктах сбора, штрафников (а осужденные уже были таковыми, хотя срок пребывания в штрафной части определялся позже, непосредственно на фронте) содержали под охраной. Группы осужденных, перевозимые из мест заключения в пункты сбора, а оттуда непосредственно в штрафные части, отправляли в сопровождении опытных и энергичных офицеров, сержантов и красноармейцев, способных поддержать строгий порядок и дисциплину в пути. За это отвечали командующие войсками военных округов и начальники гарнизонов.

Те люди, к которым была применена мера пресечения, не связанная с содержанием под стражей, направлялись в действующую армию через военкоматы. Сведения о них военкоматы получали из судов в виде копии приговора, а сами суды немедленно по вынесении приговора отбирали у осужденных подписку о явке в военкомат.

О лицах, признанных негодными к службе в действующей армии (из числа осужденных к мере наказания, как связанной с содержанием под стражей, так и не связанной), военкоматы в трехдневный срок извещали суд или военный трибунал, вынесший приговор. Последние в этом случае немедленно выносили определение об отмене отсрочки исполнения приговора и обращали его к исполнению. [74]

Крут штрафников не ограничивался лишь осужденными. Как уже говорилось ранее, командиры дивизий, бригад и выше могли своим приказом направлять подчиненный им средний и старший командный, политический и начальствующий состав в штрафные батальоны, а командиры полков и выше — рядовой и младший командный состав в штрафные роты.

Скажем откровенно: при направлении в штрафные части в порядке дисциплинарной меры был высок элемент субъективизма. На практике очень трудно соразмерить характер проступка, правонарушения со степенью наказания. Те, кто служил в армии, неизбежно сталкивались с таким феноменом в дисциплинарной практике, когда практически любой командир, начальник склонен наказать строже, чем можно было бы. Обычно считается, что «кашу маслом не испортишь» и более суровое взыскание с большей вероятностью оставит в натуре наказанного необходимый для исправления след.

«Кому из нас, — вспоминает по этому поводу писатель-фронтовик Л. И. Лазарев, — не приходилось на фронте слышать от определенного типа начальства («колунами» мы их называли) ставший расхожей присказкой рык: «Пойдешь под трибунал!»

По свидетельству фронтовиков, в этом смысле было допущено немало злоупотреблений. Причем не только на первых порах, когда по выходе в свет приказа № 227 иные командиры и «особисты» взялись ретиво выполнять его, направляя в штрафные части «провинившихся по трусости или неустойчивости», а то и расстреливая их на месте. Случалось это и позднее.

А. И. Бернштейн:

Слова «штрафбат» или «штрафрота» с момента появления приказа стали пугалом, а позднее и модой для старших начальников напоминать младшим о своем месте…

Приказ № 227 зачитывался в войсках. Сам я тогда — капитан, инженер полка — разъяснял приказ подчиненным в строю применительно к задачам, которые выполнял полю — не готов аэростат к подъему и отражению налета вражеских самолетов — значит, вы отступили в бою;

— отказала боевая машина — вы не выполнили приказ;

— самовольная отлучка, сон на посту, утрата оружия или снаряжения, не говоря уже о самострелах, — это и есть нарушение приказа № 227, а отсюда трибунал и, возможно, штрафбат или штрафрота (каждому — свое).

В то время командиры авиационных, морских, технических, зенитно-артиллерийских и других частей «подгоняли» под оговоренные в приказе отступления в бою и панику свои «внутренние» нарушения.

Уже в середине 1943 г. ход войны стал существенно меняться в лучшую для Красной Армии сторону. Разгром немцев под Сталинградом, прорыв блокады Ленинграда и другие успехи подняли боевой дух нашей армии. Уже редки стали паника и отступления в бою, случаи самострелов, уклонения от боя… И появился уже несколько иной контингент штрафников, направляемых на отбытие наказания по другим причинам и за часто без суда трибунала…

За аморальные поступки стали применять штраф-роты. Было объявлено, что венерические болезни будут рассматриваться как сознательное членовредительство для убытия с фронта в госпиталь, и это будет заканчиваться штрафной ротой.

Что касается рядового и сержантского состава, то командиры широко прибегали к предоставленному им праву направлять подчиненных в штрафную роту как к мере дисциплинарного характера. И далеко не всегда обоснованно. Военная прокуратура выявляла немало фактов, когда рядовой или сержант попадали в штрафники за незначительные проступки — пререкания, опоздания в строй и тому подобное.

Е. А. Гольбрайх:

Любой командир полка имел право отправить своим приказом в штраф)тую роту солдата или сержанта. Сопровождающий приносил выписку из приказа, получал «роспись в получении» — вот и все формальности.

За что отправляли в штрафную роту? Невыполнение приказа, проявление трусости в бою, оскорбление старшего начальника, драка, воровство, мародерство, самоволка, а может, просто ППЖ (походно-полевой жене) комполка не понравился, и прочее и прочее…

Наблюдалось, увы, и такое позорное явление, как сведение счетов с подчиненными. Об этом участники войны вспоминают с особой досадой и горечью.

А. И. Бернштейн:

Летом 1943 г. в наш полк прибыл приказ командующего армией, согласно которому за плохое содержание стрелкового оружия (винтовок) и нехватку двух винтовок командира 4-го отряда нашего 11-го полка аэростатов заграждения капитана В. Грушина разжаловали в рядовые и направили в штрафбат сроком на 1 месяц. Грушин был одним из опытнейших и уважаемых командиров в полку, не имевший до этого замечаний и взысканий. Его отряд был всегда боеспособным. Для офицеров полка было ясно — с ним свел счеты начальник аэростатов заграждения штаба Ленинградской армии ПВО. Что же касается внутреннего состояния стволов винтовок, то во всем полку были винтовки, прошедшие еще советско-финскую войну, частью трофейные, в том числе английские и другие, словом, порядочно изношенные, с сыпью в каналах стволов, уже не удаляемой. Офицер, проверявший стрелковое оружие в отряде Грушина, был прислан из штаба армии.