Котовский - Борис Соколов Страница 27

Дня через два, в то время, когда у меня в залах было много дам и барышень, моих помощниц по делам благотворительности, мне позвонил журналист Горелик. Это был очень симпатичный еврей, газетный работник, и я много раз имела с ним дело. Он по телефону просил меня принять его вместе с Котовским. Я отвечала согласием.

Мои девицы и дамы — врассыпную, визжат и охают.

— Как вы не боитесь, Надежда Владимировна, ведь он разбойник…

— Ну да, конечно, он сейчас ворвется и всех нас перестреляет, — трунила я над ними. Минут через двадцать швейцар докладывает лакею, тот мне, и появляется Горелик в обществе совершенно бритого человека с умным, энергичным лицом.

— Я пришел, чтобы поблагодарить вас, позвольте поцеловать ручку, которая даровала мне жизнь.

Я в свою очередь поблагодарила его за энергичную помощь властям в тюрьме в борьбе с уголовными преступниками. Мы обменялись еще несколькими словами. В тот день как раз были телеграммы о том, что вызванный было в армию с Кавказа великий князь Николай Николаевич остановлен на пути, что Временное правительство передумало (назначать его главнокомандующим русской армией. — Б. С.) и отклонило свое решение. Это, конечно, было сделано по распоряжению солдатских и рабочих депутатов, то есть по указанию большевиков. Но Котовский тогда их не знал, ничего общего с ними не имел, они позднее его к себе пристегнули.

Он тогда, увидев на моем столе большой портрет великого князя, заговорил об этом вопросе сам:

— Какую ошибку делает Временное правительство. Разве можно в то время, когда война не кончена, устранять от армии такого опытного, популярного, всеми в войсках любимого человека.

Это его подлинные слова. Что-то на большевика не похоже.

Мы с ним простились, и вскоре, уехав из Одессы сначала в Каменец-Подольск, потом в Могилев, потом в Москву, я забыла о нем».

Надежда Владимировна ошиблась. Уже с конца 1917 года Котовский пошел одним путем с большевиками.

А вот как о встрече Котовского и Надежды Владимировны писал в газете «Маленький Одесский листок» журналист Горелик в заметке «Г. Катовский у Н. В. Брусиловой» 19 марта 1917 года. Характерно, что в тексте статьи фамилия нашего героя неизменно пишется как «Катовский». Это заставляет подозревать, что журналист не слишком хорошо знал биографию Григория Ивановича, раз ошибся даже в написании его фамилии. В заметке говорилось: «Супруга главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта Н. В. Брусилова приняла вчера во дворце главнокомандующего на Николаевском бульваре знаменитого героя уголовных процессов, рыцаря большой дороги Григория Катовского. История этого трогательного визита такова.

Когда Катовский был приговорен Одесским военно-окружным судом к смертной казни за нападение и ограбление в степи, он решил подчиниться своей судьбе.

— Не потому, что я упал духом или не мог найти способа бежать, — рассказывает этот сильный человек пишущему эти строки. — Я пришел к убеждению и сознанию, что все против меня. Обстоятельства создавались роковой силой, против которой я даже не хотел бороться. Началось моим нелепым арестом, — я попал глупо, как мальчишка. В тюрьме сидя, я провалился с записками, которые хотел тайно передать и которые говорили в суде против меня. И многие другие мелочи топили меня с фатальною неумолимостью.

Суд приговорил Катовского к повешению, и он был переведен в одесский тюремный замок, где находился на положении „смертника“.

18-го ноября 1916 года его вызвали в кабинет начальника тюрьмы. Начальник Перелешин, — ныне арестованный, — протянул ему со злобой бумагу и проворчал:

— Вот вам замена. Распишитесь.

Это была бумага о том, что смертная казнь Григорию Катовскому заменена вечной каторгой. Возвращенный к жизни человек просил тюремщиков сказать ему, кто его помиловал, чьим заботам и хлопотам он обязан жизнью. Перелешин ответил, что кто-то его запрашивал, но что он ничего точно не знает.

Мартовские события раскрыли двери тюрьмы. Одни оттуда вышли навсегда, другие получили возможность отлучиться в город, видеть солнце и слышать свободные речи. В числе последних был и Григорий Катовский. И тут, на воле, он совершенно случайно узнал от корреспондента „Русского слова“ — кому он обязан жизнью. Это — Н. В. Брусилова. И Катовский решил пойти к ней и поблагодарить ее за то, что он, по ее милости, ходит в живых.

Вчера в 3 часа дня Катовский и корреспондент „Русского слова“ явились во дворец и были приняты Н. В. Брусиловой. Катовский, этот крепкий человек, переживший и суд, и каторгу, и смертный приговор, и жизнь в каменном мешке — предпоследнем обиталище „смертника“, заметно волновался. Здесь, в этих стенах, что-то делалось для спасения его жизни, тут решалась его судьба.

К Катовскому вышли Н. В. Брусилова и сестра ее Е. В. Желиховская. Катовский взял обеими руками протянутую ему Н. В. Брусиловой руку и крепко пожал ее. Он сказал, что глубоко сожалеет, что так поздно узнал, кому обязан своей жизнью. Н. В. Брусилова ответила, что счастлива тем, что ей удалось спасти хоть одну человеческую жизнь в эти скорбные дни, когда их гибнет так много. Н. В. Брусилова тут же рассказала Катовскому историю его помилования. Получив письмо Катовского, которое произвело на нее сильное впечатление, Н. В. написала своему супругу в Ставку подробное письмо о Катовском и просила смягчить его участь, указывая на то, что Катовский за всю свою бурную жизнь все же не пролил ни одной капли крови, не совершил ни одного убийства. Одновременно Н. В. Брусилова отправила письмо начальнику судной части при Ставке генералу Батогу. Ответ от генерала А. А. Брусилова получился очень скоро. Главнокомандующий писал, что он ознакомился с делом Катовского, убедился, что он действительно не убивал, и решил заменить ему смертную казнь вечной каторгой. Для человека, не пролившего чужой крови, всегда открыт, по мнению генерала, путь к исправлению.

Н. В. Брусилова рассказала Катовскому эти подробности, выразила свое удовлетворение деятельностью Катовского в тюрьме (о чем читала в газетах) и спросила — чем может ему помочь в будущем.

Катовский ответил, что личной жизни для него больше не существует. В эти дни освобождения народа он хочет жить для других, чтобы искупить свое прошлое. Его мечта — обратиться к обществу с призывом простить всех уголовников, нужно, чтобы наряду с амнистией, дарованной государством, преступники получили бы и прощение от общества. Нужно, чтобы общество, только что бывшее свидетелем всемирного чуда над нашей родиной, уверовало в то, что такое же чудо может случиться и с отверженными было людьми. Нужно их простить и смотреть на них, как на новых людей, родившихся после 27-го февраля. Помочь ему в этом деле своими содействиями и просил Катовский Н. В. Брусилову. Н. В. Брусилова внимательно выслушала Катовского, тронутая его словами, обещала свою помощь и просила его жить теперь новой и красивой жизнью».

И ведь угадала Надежда Владимировна! Новая жизнь Котовского действительно стала краше прежней. Особенно эффектно смотрелся он в роли красного комбрига в синей габардиновой гимнастерке, красной фуражке и красных штанах.