Александр Великий. Смерть бога - Пол Догерти Страница 27

Арриан вскользь упоминает об этом и переходит к дальнейшему повествованию. Плутарх высказывается еще более неопределенно. Он просто рассказывает о состоянии трупа оставленного в жаркой атмосфере вавилонского лета. В наши дни такое обстоятельство вызвало бы немедленные подозрения. Плутарх либо лжет, либо притворяется неосведомленным, когда категорически заявляет: «Ни у кого тогда не возникло подозрения, что Александра отравили». Это абсолютная неправда, ибо был инцидент с Гиперидом, заявление Онесикрита, не говоря уже о многих авторах, цитированных Диодором Сицилийским, был и «Памфлет» в «Романе об Александре». Плутарх фактически противоречит сам себе, когда говорит, что история об отравлении всплыла первоначально у Антигона Одноглазого Он был в то время в Вавилоне Антигон был одним из ведущих полководцев Александра, сыном Филиппа и одним из претендентов на престолонаследие, заклятым врагом Антипатра, но в то же время очевидцем произошедших событий.

Тем не менее историки в качестве главного козыря выдвигают источник, которым пользовались и Арриан, и Плутарх, а именно – «Эфемериды», так называемые «Дворцовые дневники», Я не хочу воспроизводить споры, которые не утихают относительно этих документов. К «Дворцовым дневникам» относились почти как к Библии, к истине в последней инстанции, как к официальному документу, описывавшему последние дни Александра. В наши дни, в атмосфере, склонной к более глубокому анализу, на эти документы смотрят незашоренным взглядом. Авторитет «Дворцовых дневников» пошатнулся. Кроме части, процитированной Элианом, единственные авторы, кто цитировал «Дневники», – это Плутарх и Арриан. Критики также заявили, что как официальные документы «Дворцовые дневники» дают очень мало информации относительно последних двух недель жизни Александра. Всего лишь скудные записи о выпитом вине, купании и жертвоприношениях. Сообщается, что он оставался во дворце, встречался с Неархом и Мидием, а также беседовал с какими-то военачальниками. В «Дневниках» пишут, что Александра мучила лихорадка, которая с каждым днем становилась все сильнее. В этих записях словно бы пытаются создать впечатление, что дела в империи шли как обычно, никакой драмы, никаких заговоров, просто царь заболел, ну так это с каждым может случиться. Записи настолько банальны, что невольно возникает подозрение: они для этого и написаны. Все становится еще более странно, когда выясняется возможный автор «Дневников» – это один из военачальников Александра и его секретарь Эвмен, которому помогал его подчиненный, Диодот из Эритреи.

У Афинея существует фрагмент, подтверждающий, что автор записей – Эвмен: «Александр также сильно пил и после кутежа спал, не просыпаясь двое суток. Это записано в «Эфемеридах» [Дворцовых дневниках], написанных Эвменом из Кардии и Диодотом из Эритреи».

Показания Эвмена вряд ли можно считать объективным источником. Он враждовал с Гефестионом, и когда царский фаворит умер, Эвмен так сильно боялся, что Александр припомнит ему прежнюю рознь, что первым вызвался почтить память покойного: предложил Александру и другим полководцам установить мемориал и выказывать глубокое уважение почившему Гефестиону. Что еще важнее, Эвмен ссорился и с Александром. Плутарх дает описание этого случая.

Нужно признать, что он [Эвмен] часто бывал в немилости у Александра, и дважды из-за Гефестиона. Один раз это случилось, когда Гефестион отдал одному флейтисту дом, который слуги Эвмена приготовили для его людей. Эвмен разгневался, пришел к Александру и закричал: «Может, лучше им теперь оружие побросать и выучиться играть на флейте или сделаться трагическими актерами?» Александр поначалу принял его сторону и резко попенял Гефестиону, однако вскоре изменил точку зрения и все недовольство обратил на Эвмена: посчитал, что своим заявлением тот выразил более неуважение к нему, Александру, чем досаду на Гефестиона. В другой раз Александр хотел послать Неарха с флотом, чтобы он исследовал океанское побережье. Заглянув в казну, царь увидел, что денег мало, а потому попросил друзей о займе. Среди прочих он обратился и к Эвмену за 300 талантами. Тот предложил ему только 100 и сказал, что и эти деньги собрать ему было очень трудно. Александр никак своего недовольства не выразил, однако приказал своим слугам потихоньку поджечь шатер Эвмена, предполагая, что тот, спасаясь от пожара, вынесет деньги и тогда его можно будет уличить в обмане. Случилось, однако, что шатер сгорел полностью, и Александр расстроился, оттого что в огне погибли и его документы. На пожарище, кстати, заметили расплавившиеся золото и серебро, ценность которых превышала 1000 талантов, но даже и тогда царь не взял его. Затем Александр написал всем своим сатрапам и стратегам письма с просьбой прислать ему копии пропавших документов. Когда они пришли, царь снова отдал их Эвмену.

С учетом вышеизложенного, вряд ли кто назовет Эвмена надежным источником. Я, однако, сомневаюсь в том, что Эвмена можно считать ответственным за написанное в «Эфемеридах». После смерти Александра, борясь за престолонаследие, Эвмен вместе с Пердиккой выступал против Птолемея. Эвмен был назначен сатрапом одной из провинций Малой Азии, после смерти Александра у него не было отношений с Египтом. Очевидно, что туда он ни разу не ездил, и все же у Птолемея есть ссылка на Египет, это подтверждает наши подозрения, что «Дворцовые дневники» были фальсифицированы. «Дневники» должны были быть написаны примерно в 323 году до н. э., тем не менее в них упоминаются военачальники Александра, ездившие в храм Сераписа в Вавилоне для молитвы за больного царя. Серапис – египетский бог-целитель, и культ его появился в Египте после 301 года при Птолемее, унаследовавшем Египет после смерти Александра и боровшемся против всех, кто надеялся отобрать у него престол. Делались различные попытки связать Сераписа с каким-то другим вавилонским богом, однако все это – литературная компиляция. В 323 году до н. э., в момент смерти Александра, не было найдено ни археологического, ни письменного свидетельства о существовании в Вавилоне храма Сераписа или культа этого бога. Введение культа Сераписа в Мемфисе (Египте) было, согласно Тациту и Плутарху, делом непосредственно Птолемея. Он тесно сотрудничал с афинянином Тимофеем и историком Манефоном, [25] с тем чтобы основать и распространить культ исцеляющего бога. Ссылка на Сераписа в «Дворцовых дневниках», как и в другом историческом документе, касающемся загадочной смерти Александра, может зафиксировать не только место и время появления этих рассказов, но и укажет на человека, который мог быть заговорщиком и убийцей Великого завоевателя.

В «Дневниках» нет упоминаний о ходе лечения Александра и его соратников, Александр очень интересовался медициной: сказалось влияние Аристотеля. Во время военных походов Александр несколько раз был ранен, и об этом имеются подробные записи военных врачей, которые его лечили. Есть сведения, что Александр и сам лечил раны товарищей и интересовался ходом их выздоровления. Плутарх пишет:

Как-то раз, когда Певкест оправился от опасной болезни, он [Александр] написал его врачу Алексиплу благодарственное письмо. Увидев однажды во сне, что Кратер болен, Александр и сам принес за него жертвы, и Кратеру велел сделать то же самое. Врачу Павсанию, намеревавшемуся лечить Кратера чемерицей, Александр написал письмо, в котором выражал свою тревогу и советовал, как лучше применять это средство.