Афганская война ГРУ. Гриф секретности снят! - Геннадий Тоболяк Страница 27

Саротин и Собин то и дело приставали ко мне с вопросами: «Что с ними будет?» в связи с предательством «Зурапа». Они пока еще не знали, что «Фарах» и «Акрам», которых вербовали эти офицеры, тоже предатели.

– Я готов, как японский самурай, сделать харакири, чтобы доказать, командир, преданность вам, – уверил майор Собин. – Прошу мне поверить и не ломать мне характеристику, а значит, и жизнь.

Майор Саротин пустил слезу, сказал: – Пожалейте, командир, меня. Я вам буду за это благодарен, иначе, как Собину, мне остается сделать харакири!

– Вот еще что надумали, только инвалидов нам недоставало в разведке. Начальник Кабульского разведывательного центра полковник Шамиль в курсе ваших дел, ждите приказа, возможно, что он сам приедет сюда, в Кандагар.

По вечерам шифровальщик знакомил меня с телеграммами Центра, ворчал по привычке: «Шамиль только и требует активизировать борьбу с басмачами. Но если убить последнего басмача, кто тогда будет пахать землю, убирать урожай, кормить страну, того же Бабрака Кармаля? Как этого не понимает Шамиль. Басмачи – это те же крестьяне. Они кормят страну, одевают, отстаивают ее интересы на поле брани».

– Не ворчи! – говорил я шифровальщику. – Все тебе не нравится, но если мы не будем бороться с басмачами, они сотрут нас в порошок. Это ты понимаешь или нет?

– Так-то оно так, – примирительно сказал Микаладзе, – но нельзя забывать, что мы находимся в Афганистане как гости. А мы афганцев травим собаками, расстреливаем, сжигаем посевы. Разве это правильно?

Микаладзе говорил отрешенно, глядя в угол, где у него была иконка, подаренная его бабушкой.

– Вы, командир, – продолжал ворчать прапорщик, – расшевелили кандагарский злой улей, жди беды. «Камикадзе ислама» не дремлют, дело свое знают. Надо нам повысить бдительность!

– Вот тут ты – молодец, Микаладзе, хвалю! Наконец-то сказал по делу.

Каждый прожитый день приносил что-то новое. Удалось установить лагеря подготовки террористов в Кветте, Миран-Шахе, Чамане, Читрале, Кохате… Террористов там обучали инструкторы из Китая, США, Ирана, Пакистана, имена многих из них мы знаем, включая места проживания, что важно для последующей перевербовки или ликвидации силами агентуры.

По свежим следам нам удалось внедрить в Кохату и Чаман своих агентов. Это было большой удачей, оставалось ждать эффективной работы засланных агентов, и в этом была большая заслуга «Зурапа». Он также помог установить контроль за доставкой оружия из Пакистана и Ирана, по тропам, известным небольшому числу подполья. Однако основная борьба с басмачами была впереди.

Ору, а доказать ничего не умею.

Перемены в афганском обществе, которые несла 40-я армия, были вредны и бесполезны для самих афганцев, и они не скрывая говорили об этом.

– Если соль исчерпала себя, ее нельзя употреблять в пищу! – говорил «Зурап». – Кандагарское подполье состоит из преступников – это убийцы с душой младенца, кто их уничтожит, попадет в рай.

Честь почина уничтожить кандагарское басмаческое подполье принадлежит, конечно, не «Зурапу», а оперативной группе в Кандагаре, работающей здесь с 1980 года.

Жизнь простых людей в Кандагаре ухудшалась с каждым днем, зато красных флагов на улицах становилось все больше и транспарантов с призывом поддержать Саурскую революцию.

– Когда только закончится это подлое и смрадное время? – ворчал шифровальщик Микаладзе.

– Оно только началось! – вторили ему переводчики Ахмет и Хаким. – Афганцы еще не в состоянии понять глубину своего падения в результате гражданской войны.

Только муллы и религиозные деятели Афганистана призывали народ стойко переносить трудности, копить силы для решающего удара по советским оккупантам, захватившим власть в стране.

Бабрак Кармаль видел в лице религии опытного и беспощадного врага народной власти и призывал уничтожать мулл, как бешеных собак.

В Афганистане повторились события 1937 года в России.

Губернатор Кандагара вторил Бабраку Кармалю: «Вешать на телеграфных столбах мулл, басмачей, как бешеных собак. Без этого нельзя победить!»

Сторонникам ислама была уготовлена мучительная смерть, настоящая Голгофа, но дорога к ней у каждого была своя.

Дни напряженной работы в Кандагаре позволили лучше понять механизм насилия и войны, идущий от сильного к слабому, сопровождающийся лишениями и кровью, оплакиванием убитых и рабским преклонением перед Аллахом как слепой истиной в последней инстанции.

Афганистан подтверждал, что всякий бунт порождает зло, насилие, кровь. Рушится старое и ничего не создается вновь.

В афганской глубинке по-прежнему радовались Саурской революции в нищенских домах без труб, где обогревались дымом с портретами Бабрака Кармаля, закопченными, в саже. Жили в нищете и голоде, но по-прежнему жили иллюзиями, обманом о светлом будущем, забыли уроки истории, что на всех бунтарей не хватит дворцов и замков, а тюрем – хоть отбавляй, хватит на всех.

Казалось, в мире столько радости и счастья, а люди живут в нищете и голоде, рано умирают от болезней, влачат жалкое существование, а все потому, что Бога забыли, кричат: «Долой!» и получают от бунта рваные раны, ушибы и ссадины. Чаще всего пинок в зад! От чего ушли, к тому пришли.

Лозунги на злобу дня: «Даешь мировую революцию!» звучали чаще всего в бедных кварталах Кандагара, их озвучивали афганские коммунисты, связавшие свою судьбу с нами. Но афганское общество в целом не было беременно марксизмом и его никак коммунистам не удавалось перекрестить на русский манер из-за невостребованности колхозов, совхозов, субботников, пятилеток, трудодней в деревне.

Чтобы привлечь внимание крестьян к опыту строительства социализма в СССР, из Москвы в Кандагар прибыли специалисты в области колхозного строительства, животноводства, роста поголовья рогатого скота.

К этому времени вернулся с партийного актива первый секретарь провинциального комитета партии Кандагара, злой, озабоченный. Его при всем активе ругал Кармаль за отсутствие инициативы в колхозном строительстве по советскому образцу. Приезд из Москвы специалистов в области колхозного строительства был весьма кстати, и первый секретарь НДПА Кандагара с головой ушел в проблему создания колхозов на громадной по протяженности территории Кандагара. Незаменимую помощь ему оказали советники из Москвы. Хотя многие из них коров и быков видели только на картинке, но советы давали грамотные и актуальные. Предлагали согнать весь скот, имеющийся у дехкан, в единый колхоз в добровольно-принудительном порядке, как это было в 1930-е годы в России. По совету специалистов из Москвы, коров при случке стали валить на спину, но быкам это новшество не понравилось, и все осталось, как было при монархе.

Бешенство дури безгранично и не имеет начала и конца.