Мишель Нострадамус. Заглянувший в грядущее - Вадим Эрлихман Страница 27

XIX век отмечен расцветом науки, на время вытеснившим пророчества из сферы общественного интереса. Теперь в салонах больше верили писателям-фантастам, чем магам с гороскопами и хрустальными шарами. Впрочем, были и исключения: именно в ту эпоху в Париже процветала мадемуазель Мари-Анн-Аделаида Ленорман (1772–1843), самая известная в истории гадалка. Среди ее клиентов были император Наполеон, русский царь Александр I, Россини, Гюго, Бальзак, восхищенные ее талантом. Впрочем, так ли это? Чаще всего о восхищении говорила сама гадалка, причем уже после смерти соответствующего деятеля — ведь письменно ее предсказания не фиксировались. В тех случаях, когда клиенты ее действительно хвалили, речь шла о людях впечатлительных (как тот же Бальзак), которым Ленорман невзначай сообщала малоизвестные детали их жизни и привычек. Для этого она внимательно изучала светскую хронику и общалась с дамами-сплетницами. Как и многие гадалки, она была отличным психологом, подмечая реакцию клиента на ее слова и в соответствии с этим меняя стиль и направление беседы. Такое поведение подводит нас к правилу третьему ТП: многие предсказания, сделанные профессионалами, — результат знания психологии и успешного пиара.

Монах Авель. Книжная миниатюра

Это в полной мере относится к самым знаменитым предсказателям XX века — Хейро (он же граф Луис Хамон), Эдгару Кейси, Ванге. Первый из них, сын бедняка-ирландца, стал настоящей знаменитостью в викторианском Лондоне. Его клиентами были несколько британских монархов и премьер-министров, Сара Бернар, Оскар Уайльд, Марк Твен и многие другие. О сделанных им предсказаниях он рассказал в вышедших в 1912 году мемуарах, где, как водится, немало приврал. Однако некоторые его пророчества поражают точностью — он, например, в начале XX века предсказал английскому генералу Китченеру смерть в воде в возрасте 66 лет. Сухопутный полководец не обратил на это внимания — и в начале Первой мировой войны утонул на крейсере "Хэмпшир", подорвавшемся на немецкой мине. Будущему королю Эдуарду VIII Хейро предсказал, что тот потеряет престол из-за любви к женщине, — как известно, так и случилось. Он предрек также возвращение евреев в Палестину и то, что их государство будет называться Израилем. Впрочем, его пророчества сбывались не всегда, и в итоге хиромант умер в Калифорнии в больнице для бедных. К тому времени в США расцвел талант Эд-гара Кейси (1877–1945), который делал предсказания в гипнотическом трансе. Как утверждается, многие из них сбылись, однако они излагались так туманно, что допускали самые разные толкования. Правило четвертое ТП: чем более расплывчато предсказание, тем больше у него шансов сбыться.

То же можно сказать о прославленной Ванге — болгарской крестьянке Вангелии Гуштеровой (1911–1996). Ослепну в еще в детстве из-за несчастного случая, она после замужества поселилась в городке Петрич, где постепенно прославилась способностью определять причину болезни, находить пропавшие вещи и людей, даже общаться с духами умерших. К ней потянулись люди со всей страны, а потом и из-за рубежа; коммунистическая власть не препятствовала этому, извлекая из Ванги немалый доход (по слухам, болгарская госбезопасность даже снабжала ее сведениями об именитых гостях). По словам Ванги, она получала информацию от каких-то невидимых существ, говоривших странными голосами; во время транса таким голосом начинала говорить и сама пророчица. Она довольно редко говорила о событиях, касающихся политики и мировых проблем, однако в посмертных сборниках предсказания на этот счет присутствуют во множестве. Ванге, как прежде Нострадамусу, приписывают все пророчества на злободневные темы, например о том, что "Крым оторвется от одного берега и прирастет к другому" — цитата якобы взята из книги 1999 года, но там она благополучно отсутствует.

Ванга

Если за Вангу сбывшиеся предсказания сочиняют другие, то другой "пророк" XX столетия, Вольф Мессинг (1899–1974), придумывал их сам. Этот выходец из еврейского местечка в Польше после немецкого вторжения бежал в СССР, где стал знаменит как иллюзионист и "артист оригинального жанра". В 1965 году в журнале "Наука и религия" были напечатаны его мемуары "О самом себе", где утверждалось, что Мессинг предвидел начало войны и победу в ней Советского Союза, раскрыл немало преступлений, успешно предсказывал судьбу Сталину и Фрейду Эйнштейну и Ганди. Все это не подтверждается никакими документами, как и всемирная известность Мессинга — даже в родной Польше о нем мало кто слышал. Громкая репутация "экстрасенса Сталина", породившая немало книг и фильмов, является плодом искусного самопиара, поддержанного друзьями и знакомыми "пророка". В то же время многие люди, знавшие Вольфа Григорьевича, с восторгом отзываются о его способностях — он угадывал совершенно невероятные вещи, обладал несомненным даром внушения, успешно предсказал ряд событий (правда, на бытовом уровне).

Все изложенное позволяет нам вывести правило пятое ТП: бывают предсказания, не объяснимые ни совпадением, ни знанием психологии, ни инсайдерской информацией, доступной их автору. Каждый из нас, покопавшись в памяти, отыщет примеры таких пророчеств в собственном опыте или в жизни близких людей. Мессинг, Кейси, американская пророчица Джин Диксон и другие объясняли это существованием "всемирного информационного поля", к которому они якобы подключаются во время гипнотического транса. Да и Нострадамус, как уже говорилось, называл транс главным источником своего вдохновения. Есть и иные объяснения феномена ясновидения, который за столетия накопил немало свидетельств в пользу своего существования, но так и не смог убедить официальную науку. Ему приписывают такие странные события, как, например, публикация в 1898 году повести американского писателя Моргана Робертсона "Тщетность", детально описавшей крушение 14 лет спустя лайнера "Титаник", который писатель назвал "Титаном" (впрочем, не исключено все же, что речь идет о крайне маловероятном совпадении). Но практически все "чудесно сбывшиеся" предсказания относятся к близкому будущему и к знакомым их авторам темам; попытки предвидеть судьбу целых стран или даже всего мира на протяжении долгого времени неизменно оканчиваются крахом.

В этом суть отношения к Нострадамусу и его наследию со стороны специалистов-историков — в отличие от восторженных адептов или огульных критиков, они выносят за скобки вопрос о достоверности пророчеств салонского астрофила и истоках его дара, рассматривая его творчество в контексте эпохи, биографии и окружения. С этой точки зрения он видится не "титанической фигурой, возвышающейся над всей мировой историей", как писал Дж. Хоуг, а классическим гуманистом французского Ренессанса, наследником античной и библейской традиции, современником и во многом единомышленником Франсуа Рабле, Жоашена дю Белле, Этьена ла Боэси. Все это определяло его отношение ко многим вопросам, в том числе к собственным пророчествам. Без сомнения, он относился к ним в высшей степени серьезно — не только как к своему opus magnum, предельному выражению талантов и творческих сил, но и как к проявлению надличностных сил, влиявших на его судьбу, будь то Божья воля, перед которой он благоговел, или пугавшие его голоса "гениев", которых христианам было привычнее называть бесами.