Последние дни инков - Ким Маккуарри Страница 28

Имея за плечами пятилетний опыт правления северной половиной Инкской империи и вынужденный ежедневно принимать серьезные решения, Атауальпа в итоге нашел вариант выхода из этого затруднительного положения. Показав жестами на одного из переводчиков и на Писарро, он прошел в одну из комнат храма Солнца, после чего Атауальпа мелом прочертил белую линию на стене, довольно высоко над своей головой. Обратившись к Писарро, Атауальпа сказал седому губернатору, который был на четверть века старше его самого, что он, Атауальпа, хорошо осознает, зачем испанцы явились в Тавантинсуйю, и что он подарит им все золотые и серебряные предметы, какие они только пожелают, если Писарро сохранит ему жизнь. [29] Один очевидец писал:

«Губернатор спросил его, сколько он готов отдать и в течение какого времени. Атауальпа сказал, что он готов наполнить данную комнату золотом. Размеры же этой комнаты были 22x17 футов, и она должна была быть заполнена золотом до уровня черты, проведенной на высоте более 8 футов. Он [также] сказал, что он заполнит комнату до этой высоты разными золотыми предметами — кувшинами, горшками, блюдами и другими предметами, также он пообещал наполнить все это помещение двукратным количеством серебра, — и все это он был готов сделать в течение двенадцати месяцев».

Атауальпа объяснил, что большая часть золотых и серебряных предметов находится в Куско — городе, лежащем далеко на юге. И понадобится около года, чтобы собрать все требуемое. Атауальпа, вне всякого сомнения, полагал, что по крайней мере ценность его фигуры в глазах испанцев повысится и соответственно он выиграет для себя дополнительное время. А это дало бы больше возможностей для маневра. Даже находясь в заточении, Атауальпа все еще имел под своим началом войска, насчитывавшие порядка 100 000 человек. Однако было слишком опасно решиться на то, чтобы отдать им приказ атаковать, поскольку в результате он мог бы оказаться убитым. Но если бы испанцы убрали свою стражу хотя бы на некоторое время, он мог бы что-то предпринять.

Писарро явно поразило неожиданное предложение Атауальпы. За все тридцать лет пребывания на американском континенте ему ни разу не поступало подобного предложения от местных вождей. Безусловно, «комната, полная золота» сделала бы эту последнюю экспедицию исключительно успешной в финансовом плане. И если такое количество было так легко заполучить, то он, очевидно, открыл империю, которая была даже богаче, чем он предполагал. Однако действительно ли Атауальпа говорил правду? Или это была просто уловка для выигрыша времени? Хотя Атауальпа и расформировал свое войско, разве можно было быть уверенным в том, что при этом император не отдал приказа армии выстроиться где-нибудь поблизости и подготовиться к атаке?

Писарро все еще не отдавал себе отчета в том, насколько необъятной была империя, в которую он вторгся. Если предложение Атауальпы служило веским доказательством того, насколько обширна эта империя, то нижеследующая реплика императора удостоверяла это с особой убедительностью. Писарро спросил: «Сколько времени требуется посыльному, чтобы добраться до Куско?» — и внимательно посмотрел на Атауальпу.

«Атауальпа ответил, что в том случае, когда сообщение следует доставить в ускоренном порядке, то [вестники] передают его по эстафете — от деревни к деревне, и донесение прибывает [в Куско] через пять дней. Если же один человек одолевает весь путь, то, даже если он скор в своих действиях, ему потребуется пятнадцать дней».

Атауальпа заметил, что курьерам для того, чтобы добраться из одного конца империи в другой — каждый из них бежал от рассвета до заката, — требовалось около двадцати дней, или сорок дней туда и обратно. Впервые с момента своего прибытия Писарро начал осознавать, насколько огромна была империя, повелителя которой он захватил.

Вместе с Писарро в экспедиции было двенадцать нотариусов, которые знали грамоту, могли удостоверять подписи и составлять юридически валидные договоры. Подобно их компаньонам, они изъявили желание принять участие в экспедиции, надеясь получить долю в добыче. С XVI в. повседневный быт испанцев заполнился всевозможными судебными разбирательствами. [30]

Писарро, который не умел ни читать, ни писать, немедленно велел одному из нотариусов составить документ, в котором были бы выделены основные пункты предложения Атауальпы. Писарро пообещал последнему, что если тот выдаст столько золота, сколько он обещал, то Писарро позволит инкскому правителю вернуться впоследствии в Кито, где тот сможет управлять своим небольшим королевством.

Это, конечно, была явная ложь. У Писарро не было намерения отпускать Атауальпу и тем более восстанавливать его на прежнем месте. Во-первых, он хотел, чтобы Атауальпа выполнил свою часть сделки — предоставил комнаты, полные золота и серебра. Если Атауальпа и после этого мог бы оставаться полезным, то Писарро вполне мог оставить его в живых. В противном случае губернатор, конечно, убил бы его без колебаний.

Точно так же, как Писарро слабо осознавал размеры Инкской империи и имел очень приблизительное представление о ее культуре и о способах ее функционирования, так и Атауальпа равным образом не мог осознать существования в испанской культуре идей, совершенно разнокачественных по отношению к инкским традициям. Инкский император не понимал того, что испанцы проявили интерес к столовому сервизу не потому, что были заворожены его ослепительным блеском, но потому, что он был сделан из тех материалов, которые составляют основу монетной системы Старого Света. Основополагающий принцип монетной системы заключался в том, чтобы монеты чеканились из редких материалов, и чтобы было установлено всеобщее согласие в отношении обменной единицы. В зарождающихся нациях Европы XVI в. золото, серебро, медь и никель были стандартными материалами монетарной системы. Любой испанец, которому повезло получить фунт золота — посредством причитающейся ему оплаты либо посредством грабежей и завоеваний, — мог продать его торговцу или банкиру и получить взамен приблизительно 120 золотых дукатов.