Флот, революция и власть в России. 1917-1921 - Кирилл Назаренко Страница 28

В то же время, восстановление привилегий командного состава вызывало резкую критику «снизу» и со стороны старых партийных работников. Так, В. М. Смирнов в своих «Тезисах о военной политике», обсуждавшихся на заседании военной секции VIII Съезда партии во второй половине марта 1919 г., писал о том, что происходит «кастовое обособление командного состава (резкая разница в окладах, право иметь вестовых на роли денщиков, льготные условия освобождения от службы по болезни и при содержании под арестом, выделение в особо привилегированную группу генштабистов и т. д.)» [240]

Хорошей иллюстрацией особенностей политики верховной власти в отношении строительства регулярной армии, отношения к бывшим офицерам, развития взглядов на взаимоотношения внутри вооруженных сил представляются изменения в военной форме. Очевидно, что военная форма – необходимый атрибут регулярной армии и флота. Изменения политического режима в любой стране всегда находят свое отражение в переменах военной формы. Во время революции 1917 г. и Гражданской войны каждый политический режим, пытавшийся утвердиться во всей России или на части ее территории, заявлял о себе в тех или иных изменениях во внешнем виде военнослужащих. Признаком радикальной революционности был протест против военной формы вообще и, в особенности, против знаков различия. Вместе с тем особая форма и знаки различия являются одним из важнейших атрибутов офицерского достоинства. В сухопутной армии во время Первой мировой войны наметилась тенденция к ношению офицерами солдатского обмундирования с офицерскими погонами и ременным снаряжением, то есть облик офицеров и солдат постепенно сближался, однако на флоте этого не наблюдалось.

16 апреля 1917 г., «по примеру всех свободных стран» в российском военно-морском флоте были отменены «все виды наплечных погон», а цвет кокарды изменен на красный. Вводились офицерские нарукавные знаки различия из золотого или серебряного галуна. Существенные изменения претерпела фуражка. Она приобрела «американский» (как тогда говорили) покрой – с большим прямоугольным козырьком, мягкой тульей без выпушек и черной шелковой лентой вокруг околыша. Подбородный ремешок заменялся на золотой шнурок, а кокарда – на «краб», эмблему в виде кружка с якорем, окруженную пышным венком из вышитых листьев и увенчанную золотой пятиконечной звездой. Появился новый предмет форменной одежды – двубортная черная тужурка пиджачного покроя [241]. 21 апреля для отличия военных моряков от торговых появился якорь красного цвета, вышивавшийся на левом рукаве, а описание новой формы было конкретизировано [242]. Временное правительство утверждало свое существование изменением морской формы.

Творчество в области внешнего вида моряков продолжалось до падения Временного правительства. Так, 24 октября 1917 г. был введен специальный нарукавный знак для бежавших из плена [243]. Надо полагать, что он копировал аналогичный знак, введенный 25 сентября в сухопутной армии, и представлял собой сложную конструкцию из бело-сине-красной, черно-желтой (или черно-белой) и георгиевской лент [244].

После свержения царя не только правительство изменяло форму моряков. По свидетельству Ф. Ф. Раскольникова, в марте 1917 г. «решением кронштадтских масс… уже были аннулированы погоны, и сухопутные офицеры отличались от солдат только лучшим качеством сукна своих гимнастерок. Более заметно выделялись морские офицеры синими кителями с шеренгой золотых пуговиц посередине» [245]. Следовательно, в Кронштадте не только морские, но и сухопутные офицеры не носили погон уже ранней весной 1917 г.

После Октября последовал декрет советского правительства об упразднении военной формы и знаков различия старой армии и флота. Декреты в те дни далеко не всегда исполнялись строго и быстро, поэтому затруднительно точно определить время, когда на флоте действительно перестали носить знаки различия, введенные Временным правительством. Формальная отмена знаков различия и каких-либо внешних признаков занимаемой должности, конечно, не означала отсутствие тех или иных неформальных признаков высокого статуса, ведь такие неформальные признаки всегда существовали и существуют в любом человеческом обществе. Однако сам факт отсутствия погон, галунов, петлиц, нашивок и тому подобного воспринимался солдатами, матросами и населением как важный символ равенства всех военнослужащих новых вооруженных сил. Отсутствие знаков различия в Красной армии и флоте причиняло существенные неудобства, но неприятие каких-либо форменных отличий среди матросской и солдатской массы было столь сильно, что вплоть до окончания Гражданской войны провести их в жизнь так и не удалось.

В январе 1919 г. советское правительство впервые ввело знаки различия в сухопутной армии в виде геометрических фигур (треугольников, квадратов, прямоугольников и ромбов), нашиваемых на рукав [246]. При всей скромности новых знаков различия и их разительном несходстве с дореволюционными, добиться их обязательного ношения не удалось, вероятно, по психологическим причинам. Неприятие любых знаков различия было столь сильным, что введение нарукавных знаков различия в Народно-революционной армии Дальневосточной республики в ноябре 1920 г. вызвало среди красноармейцев панические слухи о готовящемся возврате к погонам [247], что воспринималось как символ краха революции. В итоге действительно общеобязательные знаки различия по должностям и родам войск появились в РККА только в январе 1922 г. [248]

В морском ведомстве еще в начале 1919 г. был разработан проект новых знаков различия. В основу были положены «штаты» – круглые нарукавные нашивки с обозначением специальностей моряков, которые дополнялись шевронами и звездочками, обозначавшими должностную категорию. В отличие от армии, данный проект не был даже опубликован. Можно предположить, что отказ от введения на флоте знаков различия был связан, с одной стороны, с особенно резким неприятием внешних отличий революционно настроенной матросской массой, а с другой стороны – нежеланием командного состава флота носить слишком «демократичные» и резко отличающиеся от зарубежных аналогов знаки различия.