1941. Козырная карта вождя. Почему Сталин не боялся нападения Гитлера? - Андрей М. Мелехов Страница 29

Европейскими «звёздами» советских спецслужб в первую очередь являлись члены так называемой «Красной капеллы». Воссозданной после ежовского террора паневропейской агентурной сетью руководили резиденты-нелегалы Леопольд Треппер («Большой шеф») и А.М. Гуревич («Маленький шеф», или «Кент»), работавшие во Франции и Бельгии. Они курировали целый ряд ценных агентов из числа граждан Третьего рейха и других европейских стран. К ним относились аристократ и родственник легендарного Тирпица обер-лейтенант Харо Шульце-Бойзен (штаб Люфтваффе, агентурная кличка «Старшина»/«Коро»), сотрудник министерства экономики Арвид Харнак (кличка «Корсиканец»), высокопоставленный немецкий дипломат Рудольф фон Шелига («Ариец»), его контакт – Ильза Штёбе («Альта»), работавшая в отделе печати германского МИДа, и многие другие – всего порядка ста человек. По данным Резуна-Суворова, Ильза Штёбе и уже упоминавшийся мною ранее работник германского посольства в Москве Герхард Кегель (агент «ХВЦ») входили в состав одной группы – «Альта». По словам П. Судоплатова, членами «Красной капеллы» являлись также Кукхоф (министерство иностранных дел, кличка «Старик») и жена одного из близких к Риббентропу дипломатов (агентурная кличка «Юна»). Ими, по словам ветерана НКВД, руководили резиденты Кобулов, Коротков и Журавлёв. В гестапо на НКВД работал Вилли Леман (кличка «Брайтенбах»). Согласно тому же источнику, у чекистов имелись агенты в германских фирмах «Фарбен индустри» и «Тиссен», а также в среде германской творческой элиты – вхожая к Герингу и Гитлеру актриса Ольга Чехова и актёр Карл Герхард. К. Эндрю и О. Гордиевский добавляют, что с «Красной капеллой», помимо прочих, сотрудничали полковник Люфтваффе Эрвин Герц, отвечавший за подготовку офицеров, Йохан Грауденц (концерн «Мессершмитт»), Хорст Хайльман, служивший в шифровальном отделе Главного командования и имевший доступ к системе связи Абвера, а также подполковник Люфтваффе Герберт Гольнов, курировавший заброску парашютистов на территорию СССР («KGB. The inside story of its Foreign Operations from Lenin to Gorbachev», с. 205).

Так называемой «Красной капелле» Вальтер Шелленберг посвятил отдельную главу своих воспоминаний. Он, в частности, сообщил следующую дополнительную информацию на этот счёт: «В самой Германии действовали два главных агента под кличками «Коро» и «Арвид», информация которых могла поступать только из высших немецких кругов» («Мемуары», с. 301). Из того, как Шелленберг описывает охоту на членов «Красной капеллы» (кстати, была и «Чёрная капелла» – так бывший заместитель Гейдриха называл антинацистскую организацию адмирала Канариса и его подчинённых из Абвера), становится понятно, что немцы испытывали невольное восхищение перед советской «шпионской организацией», в которую «...входили не только высокопоставленные представители Вермахта, почти в каждом имперском министерстве работали её связники... Число арестованных настолько возросло, что мы были вынуждены организовать собственный «разведывательный отдел «Красная капелла». Ни в одной из областей разведывательной деятельности не шла такая ожесточённая борьба, как эта, которую мы вели с Советами на территории всей Европы. Постоянно обнаруживались всё новые радиопередатчики, устанавливались всё новые слежки – в Париже, Брюсселе, Копенгагене, Стокгольме, Будапеште, Вене, Белграде, Афинах, Стамбуле, Риме и Барселоне...» (там же, с. 306). Важно отметить и сделанное в заключение признание: «Но окончательного поражения шпионской организации «Красная капелла» нам до самого конца войны так и не удалось нанести» (там же). Интересно отметить признание Вальтера Шелленберга, касающееся мотивов германских аристократов, сознательно работавших на большевиков: «Разумеется, нас интересовали побуждения, двигавшие этими интеллигентами. Деньги не играли для них важной роли. Как явствует из протоколов следствия, они боролись не только против национал-социализма, в своём мировоззрении они настолько отошли от идеологии Запада, который они считали безнадёжно больным, что видели спасение человечества только на Востоке» («Мемуары», с. 303). Шелленберг недаром называет членов «Красной капеллы» «интеллигентами». В своей книге К. Эндрю и О. Гордиевский приводят результаты подсчётов гестапо относительно социальной принадлежности арестованных и осуждённых участников разведсети: 29% были учёными и студентами, 21% – писателями, журналистами и художниками, 20% – профессиональными военными и госслужащими, 17% – военнослужащими, призванными в ходе войны, и лишь 13% – ремесленниками и рабочими («KGB. The inside story of its Foreign Operations from Lenin to Gorbachev», с. 222).

Виктор Суворов в своей книге «Самоубийство» пишет следующее: «В штабе верховного командования Вермахта (ОКВ) работала группа «Викинг» – семь германских высших офицеров и генералов передавали сталинской агентуре информацию прямо из кабинета Гитлера» (с. 240). В книге «Ледокол» Суворов цитирует статью маршала Гречко в Военно-историческом журнале (1966, № 6, с. 8): «...через 11 дней после принятия Гитлером окончательного плана войны против Советского Союза (прим. автора: напомню, что это произошло 18 декабря 1940 года) этот факт и основные данные решения германского командования стали известны нашим разведывательным органам». «Видимо, – комментирует это поразительное свидетельство Резун-Суворов, – мы никогда не узнаем имя великого разведчика, совершившего этот подвиг. Не исключено, что это тот же резидент ГРУ, который в 1943 году добыл план операции «Цитадель» (с. 310). «В книге «Советская Армия», – подтверждает эту информацию Пауль Карель, – под редакцией британского военного историка Лиддела Гарта, доктор Раймонд Л. Гартофф, досконально изучивший все источники, заявляет, что сведения о планах Германии напасть на СССР и даже дату этого события сообщил советским разведчикам анонимный источник в немецком генштабе» («Восточный фронт», том 1, с. 47). Я, кстати, не уверен, что речь идёт об одном и том же советском шпионе: вполне возможно, что об основных положениях и сроках проведения операции «Барбаросса» Сталин узнал из нескольких независимых источников.

Пауль Карель цитирует расшифрованное немцами донесение знаменитого швейцарского резидента ГРУ Шандора Радо («Дора») от 27 июля 1941 года: «...об изменении планов (прим. автора: немецкого командования) мне будет известно в течение двух дней». «Надо ли говорить, – подчёркивает Карель, – что в Берлине были поражены тем, что вражеский агент в Швейцарии обладал столь точной информацией, и сделали всё возможное для выявления источников её поступления – человека, который мог узнать об «изменении планов» главного германского командования «в течение двух дней». Однако правда так и не всплыла. Она не открылась и теперь... Совершенно ясно только одно: главным информатором Радо был Рудольф Рёсслер, кличка «Люси», – коммунист, иммигрировавший в Швейцарию из Болгарии» (там же). Вполне возможно, речь идёт о том самом «великом разведчике» из ГРУ, о котором писал Резун-Суворов. Насколько я понимаю, именно этого «так до сих пор и не идентифицированного архипредателя» немцы называют «Вертером» («Werther») (см. приложение к мемуарам шофёра Гитлера Эриха Кемпки «I was Hitler’s Chauffeur», с. 153). Заметим также, что помимо «Вертера» не менее загадочными и важными информаторами Рудольфа Рёсслера («Люси») являлись «Тедди», «Анна» и «Ольга». Во всяком случае, пока ничего, кроме догадок о том, кто стоял за упомянутыми псевдонимами, я в опубликованных источниках не обнаружил. Об этих догадках, кстати, мы поговорим несколько позже...