Конрад Аденауэр - немец четырех эпох - Всеволод Ежов Страница 29

Предполагалось, что решающую роль в разработке основополагающих государственных документов сыграют западные державы. Аденауэр мыслил иначе: конституцию и другие правовые акты должны вырабатывать немцы. Под его председательством в Бад-Кёнигштайне прошло совещание зональных организаций ХДС. Формально Аденауэр являлся руководителем ХДС английской зоны. Фактически его признавали лидером христианских демократов всех западных областей.

Совещание выступило против лондонских рекомендаций по ряду вопросов, в том числе против непривлечения немцев к определению будущего страны.

Социал-демократы также заняли критические позиции по отношению к лондонским рекомендациям. Аденауэр отправился в Ганновер и встретился с заместителем председателя СДПГ Э. Олленхауэром и другими лидерами социал-демократов. В долгой, неторопливой беседе выявилось, что позиции партий во многом совпадают.

— Почему бы нам не выступить совместно? — предложил Аденауэр.

Олленхауэр переглянулся с коллегами, подумал и сказал:

— Будет лучше, если партии выступят отдельно. Социал-демократы не были готовы к сотрудничеству с ХДС. Тем не менее характер выступлений был согласован. Главное требование — участие немцев в создании западногерманского государства.

Союзники прислушались к мнению крупнейших немецких партий, хотя и не в полной мере. Решили, что конституция западногерманского государства будет разработана немецким Парламентским советом, создаваемым специально для этой цели. Проект конституции будет представлен на рассмотрение военным губернаторам и после их одобрения окончательно принят Парламентским советом.

1 сентября 1948 года в Бонне в здании Педагогического института состоялось первое заседание нового немецкого органа. В него вошли 65 членов: 27 — от ХДС/ХСС, 27 — от СДПГ, 5 — от Свободной демократической партии и по 2 представителя от Немецкой партии, партии Центра и коммунистической партии. Тон задавали христианские демократы и социал-демократы. Последние имели преимущество. Оккупационные администрации были уверены в победе СДПГ на парламентских выборах и отдавали ей предпочтение как будущей правящей партии.

Встал вопрос о выборе президента Парламентского совета и председателя политического комитета, в котором шла основная работа по выработке конституции. Две крупнейшие партии должны были разделить эти посты.

Представитель баварского Христианско-социального союза вступил в переговоры с социал-демократами и предложил на пост президента Конрада Аденауэра. Он заверил, что пожилой, несколько своевольный, но все же покладистый коммунальный деятель из Кёльна хорошо подходит для представительских функций, меньше — для практических дел. К тому же стареющий кёльнец плохо разбирается в экономике, мыслит категориями прошлого и не имеет политических амбиций. Нужно дать ему почетно завершить карьеру.

Так и договорились: Аденауэр получил пост президента Парламентского совета, а социал-демократ Карло Шмид — председателя политического комитета. Обоих избрали единогласно.

Какое разочарование испытали вскоре социал-демократы, не подозревавшие, что политическая карьера Аденауэра вовсе не завершается! Он уверенно взял в свои руки руководство деятельностью Парламентского совета. Без его участия не принималось ни одно решение. Установил хорошие контакты с военными губернаторами и смело отстаивал немецкие интересы.

В ходе работы возникали проблемы, казавшиеся неразрешимыми. Аденауэр терпеливо и настойчиво, иногда уговорами, а то и давлением решал их. Работа Совета освещалась в печати. Аденауэра оценили и в своей стране, и в западных странах. Он становился политическим деятелем самого высокого уровня. Американский военный губернатор генерал Клей писал в Вашингтон: «Доктор Аденауэр — интересная личность, активность и энергия которой заставляют не верить, что ему 73 года. Его обширные познания в области управления и администрирования, как и парламентских процедур, в сочетании с другими способностями и интеллигентностью делают его настоящим лидером. Поскольку он стоит выше узкопартийной политики и обладает сильным характером, о нем можно говорить как о государственном деятеле».

Об Аденауэре впоследствии много напишут и скажут подобного. Кто-то будет упрекать его в излишнем национализме, другие наоборот — в чрезмерной уступчивости союзникам, станут критиковать и ставить под сомнение те или иные его действия. Но никто не откажет ему в политических способностях. Генерал Клей оказался первым, кто рассмотрел в Аденауэре масштабного политика с перспективным будущим.

Многомесячная работа над конституцией, или Основным законом, как она впоследствии была названа, изобиловала постоянными схватками и второстепенного, и принципиального значения. На первом же заседании Парламентского совета коммунисты предложили вообще отказаться от разработки западногерманской конституции, собрать представителей немецких партий всех четырех зон оккупации и принять решение об образовании единой демократической немецкой республики. Предложение носило демагогическо-пропагандистский характер. Его единодушно отклонили.

На следующем заседании возникла перепалка между Рейманом и Аденауэром. Лидер коммунистов обвинил христианских демократов в том, что они действуют в интересах и по указке западных держав.

— Мы, коммунисты, — с металлом в голосе говорил Рейман, — настаиваем на запрете крупных капиталистических монополий, предлагаем национализировать природные богатства и ресурсы, важнейшие отрасли промышленности, провести земельную реформу, запрещающую владение свыше 100 гектарами. Этого хотят немцы, но не желают оккупационные власти.

В зале возник шум. Аденауэр сидел с непроницаемым лицом. Когда Рейман ушел с трибуны, он, не вставая с места, поднял руку, восстанавливая тишину, и, не повышая голоса, сказал:

— Господа коммунисты хотят, чтобы у нас было все так, как в Москве и в восточной зоне. Да, Парламентский совет вызван к жизни актом глав военных администраций. Но мы, члены Совета, свободны и независимы, мы представляем здесь 46 миллионов немцев и несем ответственность перед ними за будущее страны.

Прошло несколько дней. Работа вошла в спокойное русло. В один из перерывов Аденауэр, выходя из зала заседаний, столкнулся с Рейманом.

— Что вы думаете о нашей работе теперь? — спросил он коммуниста.

— То же, что и раньше, — парировал Рейман. — Последуйте нашей рекомендации и прекратите работу Совета вообще.

После перерыва Аденауэр со своего председательского места заявил:

— Я только что побеседовал с господином Рейманом и решил призвать членов Совета как можно скорее закончить работу над конституцией.

Рейман по-своему понял эти слова. Он быстрыми шагами подошел к Аденауэру, вырвал из его рук председательский колокольчик и стал энергично звонить.

— Это не мы, а западные союзники требуют скорейшего завершения работы, — возбужденно кричал Рейман. — Аденауэр только что получил такие указания из Лондона.

Заседание было сорвано.

Иные дискуссии завязывались с социал-демократами. Исходя из концепции плановой экономики они настаивали на таком государственном устройстве, при котором значительно ограничивалась бы роль земель и утверждалась сильная власть центра.