Линейные крейсера Германии - Валерий Мужеников Страница 29

Упущение "Гебена" болезненнее всего отозвалось на России, задолго до того предвидевшей эту возможность. Неопределенность в верхах российского военно-политического руководства в отношении прогноза развития обстановки на юге страны привела к тому, что Черноморский флот вступил в войну, не имея четкого оперативного плана.

Прорыв в Черное море германского линейного крейсера "Гебен" привел русское военно-морское командование в замешательство, хотя подобное развитие событий прогнозировалось Морским генеральным штабом ещё в 1907 г. Приход "Гебена" в Дарданеллы, окончательно определив германо-турецкий союз, был решающим событием, подвинувшим Турцию на войну, разорвавшим связь России с союзниками. По заявлению Людендорфа, вступление Турции в войну позволило Германии продержаться лишних два года. Над всем 1915 годом, неудачей Дарданелльской операции, над поражением России также витает и мрачная тень "Гебена".

Положение России на Черном море, имеющей всего один выход, находящийся в руках Турции, говорило о том, что в случае войны она должна считаться с возможностью быть отрезанной (на Черном море) от союзных ей государств и появления флотов противника (не только Турции) в водах Черного моря для операций против русского побережья.

Оборона русских черноморских берегов значительно упрощалась, если бы был перекрыт доступ военным кораблям других держав на Черное море. Такое положение заставляло Россию всегда стремиться к завладению Босфором.

В 1908-10 гг. задачей на маневрах русского Черноморского флота было блокирование Босфора при самом широком использовании минных заграждений. Для этой цели должны были быть использованы имеющиеся в составе русского Черноморского флота два минных заградителя "Буг" и "Дунай", принимавшие на борт по 400 мин, и минный транспорт "Прут", переделанный под плавучий минный склад.

В течение всего 1914г. напряжение во взаимоотношениях между Россией и Турцией непрерывно нарастало. Это обстоятельство заставляло как русское правительство, так и командование Черноморского флота всё время внимательно наблюдать за Турцией. Регулярно поступавшие в штаб Черноморского флота сведения от русского морского атташе в Турции и командира посыльного судна "Колхида" – русского стационера в Константинополе говорили об усилении там германского влияния.

С началом первой мировой войны обстановка на Ближнем Востоке некоторое время продолжала оставаться неопределенной. Россия не была заинтересована в возникновении нового фронта, а Турция затянула с решением о вступлении в войну.

В случае начала войны штаб Черноморского флота разработал два варианта плана действий, но оба они предусматривали дальнюю блокаду Босфора флотом и немедленное его минирование. Основные силы флота должны были постоянно находиться в Севастополе в готовности к выступлению в любой момент. Русское правительство приказало избегать всяких действий, которые Турция могла использовать как предлог для объявления войны. Военные действия Черноморского флота могли начаться только по приказу верховного главнокомандующего или по извещению русского посла в Константинополе.

Одновременно штаб Черноморского флота организовал систему ежедневных рейсов русских пароходов в Константинополь и определил порядок радиодонесений с них о дислокации германских и турецких кораблей. Очередной пароход в Босфор входил только после выхода предыдущего, что позволяло получать достоверную информацию за каждые сутки.

12 августа 1914 г. турецкое правительство объявило о постановке минных заграждений в Босфоре и Дарданеллах, о прекращении работы маяков и о разрешении прохода коммерческих судов только за лоцманскими кораблями.

29 августа 1914 г. русский министр иностранных дел Сазонов в своей телеграмме в Ставку настаивал на необходимости сохранения мирных отношений с Турцией, пока не определится успех союзников. Выход "Гебена" в Черное море, по его мнению, не означал разрыва дипломатических отношений, и меры против линейного крейсера могли быть допустимы только в случае полной уверенности в их успехе. Сазонов считал весьма важным, чтобы война с Турцией, если она неизбежна, была бы вызвана последней. Это мнение разделяла и Ставка верховного главнокомандующего.

28 сентября 1914 г., получив сведения о выходе "Гебена" в Черное море, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Эбергард, пользуясь разрешением Ставки действовать по своему усмотрению, вышел с основными силами к Босфору. Однако, узнав в море о возвращении линейного крейсера в Константинополь, повел эскадру в район Зунгулдака, затем вдоль берега к Босфору и с наступлением темноты возвратился в Севастополь.

В конце сентября и в начале октября 1914 г. германо-турецкий флот стал всё чаще появляться в водах Черного моря, однако Ставка 13 октября снова потребовала от командующего Черноморским флотом "не искать встречи с турецким флотом, если он не займет явно угрожающего положения". Вскоре Ставка, опираясь на сведения из Константинополя о неизбежности вступления Турции в войну, предупредила командование флота о возможной торпедной атаке и постановке минных заграждений турками до объявления войны. И в этом случае конкретные задачи Черноморскому флоту определены не были, и он оказался вынужденным пассивно ждать нападения.

Сравнивая силы флотов на Черном море, следует отметить, что усиление турецкого флота линейным крейсером "Гебен" значительно изменило соотношение сил сторон, так как этот корабль был сильнее любого из пяти русских линкоров додредноутного типа в артиллерии и намного превосходил их в скорости хода. Только действуя в составе эскадры, русские линейные корабли могли противопоставить 10 280-мм орудиям "Гебена" 16 орудий калибра 305 мм и 4 орудия калибра 254 мм пяти линкоров-додредноутов. Но и в этом случае русская эскадра не имела возможности принудить "Гебен" к бою, так как скорость её хода была на 8-10 узлов меньше, чем у линейного крейсера. Это позволяло "Гебену" выбирать место, время и дистанцию для боя.

В то же время сосредоточение огня большого числа кораблей при имеющихся в то время средствах связи, как в дальнейшем показала практика, не улучшало результатов стрельбы, а кроме того, артиллерия 4-го и 5-го русских кораблей была менее дальнобойна. Качественное превосходство "Гебена" и "Бреслау" над прочим составом турецкого флота делало их совершенно уникальным фактором в боевых действиях на море.

Турецкое командование не хотело рисковать "Гебеном", так как с его потерей оно утрачивало возможность оспаривания у русских владения морем. Пока "Гебен" существовал, можно было безнаказанно совершать налеты на любой участок моря или русского побережья, и была надежда на уничтожение русской эскадры по частям в случае встречи ее не в полном составе.

Зато наличие в составе русского флота 8 минных заградителей и минных транспортов, обладавших большой миноподъёмностью, позволяло в относительно короткие сроки выставить мощные оборонительные минные заграждения у своих берегов.

В начале октября 1914 г. адмирал Сушон впервые послал в Черное море два однотипных турецких эскадренных миноносца: "Муавенет" – флагманский миноносец командира флотилии, бывшего старшего офицера "Гебена" фрегатен-капитана Мадлунга и "Гайрет" – флагман командира 1-й полуфлотилии фрегатен-капитана Фирле. Вскоре в Черном море появились также "Гебен", два турецких линейных корабля и крейсера. Эти крейсерства имели целью охранять вход в Босфор и воспрепятствовать его заграждению русскими минами.